— Ну что? — тут же обратился ко мне майор. — Как всё прошло?
Его глаза буквально прожигали огнём. От нетерпения он то и дело
приподнимался на цыпочки, словно это могло как-то ускорить мой
ответ.
— Хорошо, — улыбнулся я. — Даже лучше, чем могло быть.
Сосулька нахмурился, он явно ожидал больше информации. Правый
уголок его рта непроизвольно дёрнулся. И офицер принялся вертеть в
руках какую-то бумажку, сворачивая и разворачивая её.
— О чём ты? — уставился на меня Сосулькин. — Тебе что-то
предложили?
— Простите, Эдуард Антонович, не могу сказать. Государственная
тайна, — пожал плечами, чем ещё сильнее заинтриговал мужика.
Сосулька напрягся, его глаза на мгновение сузились. Я видел, как
он сдерживается, чтобы не схватить меня за грудки и не вытрясти всю
информацию. Но вместо этого офицер только сжал челюсти.
— Ладно, — процедил майор. — Но учти, Магинский, я узнаю рано
или поздно. И если ты что-то затеваешь за моей спиной… Игры со мной
тебя приведут только к одному концу — к…
Он не закончил фразу, но угроза была ясна. Я только кивнул,
продолжая улыбаться. Улыбка была тем инструментом, который лучше
всего выводит из себя таких людей, как Сосулькин.
— Куда идём? — спросил я, меняя тему.
— К твоим, — буркнул майор и двинулся вперёд.
Мы шли между палатками и временными строениями. Солдаты сновали
туда-сюда — кто с оружием, кто с ящиками припасов. Многие с
интересом провожали нас взглядами. Казалось, весть о ночном бое уже
разлетелась по всему лагерю.
Майор вёл меня, не оборачиваясь, но я чувствовал его напряжение
— оно исходило от него почти физически. Моя скрытность злила
Сосулькина, и это даже в какой-то степени забавляло.
Наконец, мы дошли до места, где расположились бойцы. Майор
указал на них рукой и ушёл, не попрощавшись. Я проводил его
взглядом. Что ж, ещё один недовольный в копилку, но это уже не моя
проблема.
***
Меня довели до места нашей лёжки. Солдаты уже проснулись и ждали
каких-то слов или приказов. Но я просто сел и закрыл глаза.
«Твою мать!» — первое, что пришло на ум. Думал, что как-нибудь
спокойно, размеренно добьюсь своей цели. Но не вышло, придётся
ускоряться. Сделал глубокий вдох и выдох.
Ростовский... Я так и не понял, что у него на уме. С одной
стороны, вроде бы сделали меня рядовым через Свиридова и сильно
усложнили путь. Но с другой... Вот я тут и стою перед ним, а он уже
отправляет меня домой.