— Всё сказал? — почему-то напрягся Топоров. Может, я слишком
много прошу? Или он сам на этот склад глаз положил?
— Нет, — помотал головой. — Стройматериалов не жалейте. Мне ещё
лабораторию рядом сделать нужно.
— А ты не охренел? — чуть сузил глаза полковник. Его правая рука
сжалась в кулак, побелев от напряжения.
— Может, только самую малость, — дёрнул щекой. — Если нам нужно
быть отдельно от всех, ещё потребуется мне с моим отрядом ловить
тварей, чтобы создать противоядие. В общем, работы много, и
лаборатория должна быть рядом.
Топоров смотрел на меня долго, не мигая. Я почти физически
ощущал, как в его голове происходит борьба. С одной стороны,
желание поставить наглого молокососа на место, с другой — прямой
приказ генерала обеспечить меня всем необходимым.
— Сейчас прикажу, — кивнул Топоров, наконец решив эту внутреннюю
дилемму.
— Тренировкой и подготовкой сам займусь, — добавил я,
перехватывая поудобнее стопку папок. — Ещё бы вопрос с едой решить,
чтобы мои не пересекались с остальными.
— Будет, — уже начал злиться мужик. Его глаза метали молнии, а
усы топорщились, как у разъярённого кота.
— Ну, тогда всё. Я пошёл. Неделя на подготовку, и мы выйдем в
бой.
Развернулся, не дожидаясь ответа, и направился в сторону склада,
который присмотрел. Спиной чувствовал злобный взгляд полковника. Не
беда. С такими, как он, я умею обращаться. Главное, что генерал на
моей стороне. Пока, по крайней мере.
Тащил гору бумаг через весь лагерь. Солдаты провожали меня
удивлёнными взглядами, некоторые даже останавливались, чтобы
поглазеть. Ещё бы, странное зрелище: офицер с новенькими
капитанскими погонами, нагруженный папками, как библиотекарь.
Мои только что закончили тренироваться и уже бежали навстречу.
Их лица, красные от физической нагрузки, выражали удивление и
лёгкое беспокойство. Что же командир с такой горой бумаг
делает?
Уселся рядом с постройкой, сбросив ношу на траву, улыбнулся. А
не так плохо. Одна проблема — другие солдаты, и я хочу, чтобы они
все тянулись ко мне.
— Павел Александрович, — уставился Коля. — А что мы тут
делаем?
Его худое лицо, всё ещё перепачканное сажей и пылью, выражало
детское любопытство. За спиной толпились другие бойцы, не менее
заинтересованные.
— Жить тут будем, — ответил я, устало проводя рукой по лицу. —
Тренироваться и воевать.