— Хорошо. Ваша взяла, — сказал шпион, словно ничего и не
произошло. — Убьёте меня?
— Зачем? Вы же будете сотрудничать, — присел я на корточки рядом
с лежащим. Отвёл пальцем сталь от лица Царенко.
— Какой послушный пёсик, — фыркнул шпион. И через мгновение,
хрипя, оказался в воздухе. Витязь держал его одной рукой за горло и
обиженно выпячивал губы. Царенко похлопал по предплечью, прося
пощады, и снова оказался на земле, брошенный в мох.
— Кто этот Тёмный Призыватель, Андрей Михайлович? — спросил я,
едва павший восстановил дыхание.
— О чём вы, Михаил Иванович? — просипел тот. — Я вас по-прежнему
не понимаю!
Почему они всегда со мной спорят? Я с помощью техномантии
добрался до мобильного телефона Царенко, пролистал переписку.
Ничего интересного, всё очень осторожно и аккуратно.
— Наш разговор может продлиться чуть дольше, чем нужно, Андрей
Михайлович. Но в итоге вы всё равно мне расскажете всё, что
знаете.
— Что вы мне сделаете, Михаил Иванович? — с насмешкой заявил
Царенко. — Пытать будете? При витязе? Не смешите меня.
Снегов тяжело вздохнул и снова сграбастал шпиона, а затем нанёс
тому в голову несколько ударов кулаком. От каждого голова Андрея
Михайловича моталась так, будто собиралась оторваться. После
короткой экзекуции витязь прижал Царенко к стволу дерева.
— Говори, — процедил он.
— Вы… Это… — поплыл шпион, едва шевеля вялыми губами. — Права…
Человека…
— Говори, — сжал кулак Снегов. — Мой дед был в командировке, в
Праге, когда случилось падение Европы. Из-за таких мразей, как вы,
он и погиб! Играете в политику и ничем не гнушаетесь! Готовы с
демонами Изнанки дела вести, лишь бы выгоду найти!
— Я… Эм… — взгляд Андрея Михайловича стал чуточку
осмысленнее.
— Ну? — занёс кулак витязь. Я терпеливо ждал.
— Ничего личного, — простонал шпион. — Ох как голова-то
кружится. Вы ответите за это… Ответите!
От удара голова его снова мотнулась.
— Всё, всё, я понял. Понял! Смотрел, потому что не должен был
вмешиваться, — забубнил Царенко. — Не должен. Должен был
зафиксировать доказательства для комиссии, о нападении Призывателя
на монастырских тёток. Он ведь игнатьевский, Призыватель этот. Имя
не знаю, лица не видел. Знаю, что подворье взяли как цель не просто
так. Кровь монахинь и раненых замарала бы мальчишку Зодчего, не
способного защитить свою землю. Это очевидный ход, и тогда бы юнца
убрали… Тогда Пал Палыч бы предъявил факты об участии людей
Игнатьева в нападении. Двойная выгода. Местного правителя в утиль,
конкурента на каторгу, или вообще виселицу, за связь с Тёмными
Призывателями. Земля, наконец-то, Пал Палыча…