Смутившись, он неловко возразил:
— Ничего они не ужасные.
Нормальные.
— Ага. Хуже могут быть только ватные.
На которых номер тюремный ставят. Холодно сильно. Мерзну.
Поднявшись с насеста металлического
заборчика, Макс молча начал стаскивать куртку. Но вот Лера молчать
не стала:
— Только не надо джентльмена опять из
себя строить! Смешной ты — неужели думаешь, что надену такое?
Сидеть просто холодно на этой железяке, а сама не замерзла.
Логика странная, Максу недоступная,
но раздеваться перестал.
Мимо школьного дворика пошатываясь на
ровных местах и неведомым способом удерживаясь от падений на
колдобинах, прошел мужчина серьезного возраста. Покосившись на юную
парочку он, движимый чувством любви ко всему человечеству, пьяно
предостерег:
— К-красавица! Не сиди на железе!
П-простудишь свою… В общем простудишься! Дочка!..
Проводив его взглядом, Лера
недовольно вздохнула:
— Папин сослуживец бывший. Уволили
его из-за водки. Похоже, не узнал меня. Совсем спился… Может пойдем
отсюда?
— Домой? — разочарованно вздохнул
Максим.
— Вообще-то пора.
— Давай тогда дальней дорогой пойдем?
— спросил с надеждой.
Лера, вздохнув, выдала:
— Вот хороший ты Максим во всем, но
не хватает тебе настойчивости. Нерешительный ты какой-то. Не трус и
не рохля, а просто мягкий как игрушка, покладистый. Плохо это для
мужчины.
Вот что на это можно ответить?
Нерешительный? Спасибо хоть трусливым не назвала. С его физическими
данными и упрямым характером мелкие наезды можно вообще
игнорировать, снисходительно посматривая сверху вниз на оппонентов
— пусть ничтожные Моськи лают на слона. Если, конечно, источник
наезда особь мужского пола. Большие люди, как правило, добродушные,
и это не просто так — они могут себе это позволить.
А вот с девчонками… Ладно другие, а
вот с Лерой у Максима было то, чего никогда ни с кем не бывало, и
он даже знать не знал, что такое вообще возможно. Ну не в силах он
ни в чем ей возразить. Тупеет в присутствии этого белокурого
ангела. Готов любоваться с восторгом щенячьим и мечтать, что этот
миг будет длиться вечно. Если раньше мысли были вечно заняты
какой-то ерундой, то теперь лишь Лерой. Глядя на себя со стороны
иной раз удивлялся собственному поведению, но не считал нужным
предпринимать попытки к исправлению ситуации. Его не устраивала
лишь ее холодная отстраненность — с остальным готов смириться. Лишь
бы они стали ближе друг другу.