Лера при желании могла им вертеть как
хотела и счастье, что такое желание у нее не замечалось. По крайней
мере в слишком явной форме.
— Ну чего молчишь? Максим, что
такое?! Ты не заболел?!
Очнувшись, он покачал головой, и,
неожиданно для самого себя выдал:
— Лер… Я… Я собирался в армию пойти.
Пока вы сюда не переехали. Мечтал. Готовился. В десант. Как старший
брат. Традиция у нас такая. Военная семья. Все через это
проходят.
— А как же университет?!
Поступать?!
— Да потом можно поступить.
— Нечего тебе там делать! Ты светлая
голова, умница, спортсмен и всего достигнешь. А там только время
потеряешь, чужие носки стирая. Еще и убьют дурачка ни за что!
— Не так все там…
— Вот не надо со мной спорить!
— А ты бы… — сделав долгую паузу,
Макс, наконец, решился — будто в омут с обрыва бросился: — А ты бы
ждала меня, если б я пошел?
Несмотря на полную жизненную
неопытность, Лера не стала спешить с ехидной отповедью. Инстинкт,
женское чутье и что-то еще подсказывали — момент слишком
ответственный. Поднявшись с холодного заборчика, замерла рядом.
Стройная невысокая фигурка в короткой шубке укрылась от света
пощаженного вандалами фонаря в тени Макса — высокий, широкоплечий,
и без того массивный, а толстая куртка это только усугубляет.
— Да Максим. Ждала бы, — ответила
тихо, несмело — слова сами собой вырвались.
Ему не дали прочувствовать сказанное,
осознать, спятить от счастья — голос резкий, возбужденный,
визгливый, срывающийся на крик разрушил сказку:
— Эй! Макс! Привет!
Нехотя обернувшись, недружелюбным
тоном, подчеркивающим полнейшее нежелание продолжать диалог,
ответил:
— Привет, Жора.
— О! Да ты не один! Лерка?! Привет,
новенькая! Я тебя в тени от этого бугая и не заметил! Ха-ха! А чего
вы тут стоите?!
Георгий являлся полнейшей
противоположностью Максима — был отличен от него абсолютно во всем.
Мелкий, подвижный как шарик ртути, крикливый проныра, вечно сующий
свой нос куда возможно и невозможно. Живущий в эпицентре главных
событий мальчишеской жизни, знающий абсолютно все слухи, и,
нередко, являющийся их родоначальником. Макс — живая флегматичная
скала, равнодушно (если не сказать заторможено) позволяющая
проноситься мимо волнам мелких событий, не всегда успевал за
стремительностью мыслей соседского парнишки. Вот и сейчас, не
понимая, чего он хочет, ответил уклончиво: