Мира сама чуть не задохнулась:
— Вы хотя бы понимаете, насколько
Тьол важен для развития науки?! Ведь это большая редкость, чтобы
октопусы охотно взаимодействовали с людьми. Иван Геннадьевич
говорит, если удастся наладить прочные отношения, можно будет
получить доступ к инопланетным технологиям, которые корабль карнов
оставил земным осьминогам, — и к временны́м капсулам, и к способам
пересадки органов с абсолютной приживаемостью. Американцы и китайцы
выходят на контакт, однако копировать технологии получается только
у нас. И лишь благодаря тому, что Старейший их нового города — мой
давний друг. Был другом…
— Вы поссорились?
— Да, я рассказывала куратору. Но до
того Тьол начал помогать мне с работой и после тайком от своих
приходил сам и приводил учеников. Без него наша связь с городом
оборвётся.
Буровой сдвинул брови, с досадой
цыкнул зубом. Сказал мягко:
— Мира, всё это обдумывалось и
обсуждалось на высшем уровне. Конечно, не хочется терять
перспективы. Но в отношениях октопусов и людей приоритет отдаётся
безопасности, понимаешь? Если станет известно о том, что произошло,
как именно погиб их посол… Можно ждать всякой реакции, в том числе
и актов возмездия. Тьол должен быть ликвидирован.
Она посмотрела на свои руки и
помотала головой:
— Извините. Я не смогу!
Тяжёлый взгляд Бурового, кажется,
проник до печёнок. Особист рассудительно заметил:
— Мира, ты всё ещё думаешь, что ты и
твоя семья под защитой карнского корабля? Будешь сотрудничать?
Она без сил опустилась на стул,
закрыла лицо ладонями. Щёки горели сильнее нарисованных на окне
рябин. Когда-то одна шестнадцатилетняя девчонка ради того, чтобы
спасти друзей-осьминогов, могла пойти на всё. Даже шагнуть с борта
корабля в ледяное море, крикнув: «Я за живую Землю!»
Когда-то. Бесконечно давно. С тех пор
тянулись годы, наполненные боязнью сделать что-то не так,
подставить семью, тётю, себя. За племянницей Рины Куравиной следили
чуть ли не все разведки мира, каждое неосторожное слово, каждый
прогулянный урок оборачивались проблемами. Постоянно приходилось
рассказывать куратору не только о визитах тётки или своих поступках
— даже о том, что Мира подумала, увидев утром соседа.
И вот снова надо подчиняться. Кого ей
придётся убить? Тьола — или ту малость, которая осталась в душе от
прежней бунтарки?