Доминия - страница 22
У князя, похоже, испортилось настроение: он расположился в самом углу, рядом стоял камердинер, держа поднос с особой кружкой, украшенной драгоценными камнями. Князь пил только из неё, и камни неизменно подсвечивались синим. Буровой рассказывал, что если в кружку нальют ядовитое питьё, индикаторы зажгутся красным: в ручке анализирующая система.
Объявили вальс, Миру сразу же пригласил Доргомилов. Дядя Владика здесь выглядел молодым и даже привлекательным — в приглушённом свете исчезали морщины, орлиный профиль был исполнен благородства. Правда, пальцы Игната Кондратьевича топорщились массивными железными перстнями, класть на них руку оказалось неприятно. Дамы на яхте носили перчатки по локоть и выше, а Мира даже не подумала взять с собой парочку в экспедицию, и теперь жалела.
Как там Тьол? Не сбежал ли из аквариума? Запоры на люке сделали с замком, который открывался по отпечатку Мириного пальца. Осьминога она просвечивала не раз — никаких червей, способных прогрызть стекло, у него нет. И, однако же, кто знает, что придумает отчаявшийся пленник?
Танец наконец-то кончился, Игнат Кондратьевич проводил Миру на кресло, вслух поражаясь, с какой грацией двигалась партнёрша, — хотя она три раза наступила ему на ногу.
Дверь отъехала в сторону. В зал ввалился Бронислав Лебедянский, всё такой же красный, в расстёгнутом кителе. Парень оттолкнул капитана, решительно пошёл в сторону княжеского кузена — и девушки одновременно вскрикнули: в руке юнкера блистала сабля с золочёной гардой.
Он поднял клинок на уровень носа Доргомилова, выкрикнул:
— Ну-у?! Что написано? «За бесп… бес-пре-мер-ную службу Отечеству»! А отец вон его, — кивнул Вава в сторону князя Никитского, — за что титул получил? Потому что губернатором был, рыбный бизнес под себя подгрёб! Теперь яхты, понимаешь ли!
Бронислав размахнулся и с ненавистью рубанул по бархату стены. Свет погас.
В наступившей тьме слышались женские крики, посыпались искры: в переборках корабля проложены коммуникации, видимо, Вава задел важный провод. Мира отлично помнила, где дверь. Пробравшись к ней, вышла в такой же тёмный коридор, свернула к свету и поднялась на палубу. С ног чуть не сбил несущийся на нос судна матрос в костюме официанта — на яхте было всего девять человек экипажа, и бо́льшая часть сегодня обслуживала банкет.