– Сейчас приду. – прервал мои мысли Паша, чмокнув в щёку. Он выбрался из-за стола и вышел из комнаты, а я откинулась на спинку дивана. Вертела в руках фужер с остатками вина, разглядывая рубиновые искры в хрустальных гранях, чтобы чем-то занять себя.
Стас, со всего маха, плюхнулся рядом со мной на диван, неловко ударив меня локтем по руке.
– Скучаешь, пока Пашка с другой развлекается?
Я вздрогнула и инстинктивно посмотрела на танцующих девчонок, ища взглядом Лариску. Минуту назад она вертела попой под заводную мелодию, а сейчас её в комнате не было. Я застыла, замерла, кажется, что даже кровь в моих венах превратилась в густой, тягучий кисель и перестала циркулировать. Медленно поднесла фужер к губам, одним большим глотком допила вино и, натянув фальшивую улыбку на лицо, повернулась к пьяному Стасу.
– И с кем?
Стас пожал плечами, глумливо разводя руками.
– Да хоть с кем. Думаешь ты какая-то особенная? Вообще, не понимаю, что он в тебе нашёл? Столько девок вокруг него вьются, а он как привязанный. Юлька моя, Юла, Юла, ла-ла, ла-ла. – брызжа слюной кривлялся Стас.
Я смотрела на него и не пыталась скрыть отвращение и неприязнь.
– А ведь ты ему люто завидуешь, Стас. Девочки тебя не любят, в институте на троечки еле тянешь, спасибо друг Паша рядом. С ним не пропадёшь. Да ты просто прилипала, Стасик. Надеешься, после института Пашка тебя с собой в Москву подтянет? – хлестала я его язвительными словами. Так хотелось достать его до мякотки. Чтобы почувствовал всё то, что чувствовала я от его слов.
– Ты... – прошипел Стас, сатанея от моей реплики –... дура тупая... да я тебя...
От бешенства у него побелели даже зрачки и без того водянистых светлых глаз. Похоже, я попала точно в цель.
– Я тебя! – он схватил меня за волосы и с силой натянул их, запрокидывая мою голову. Растопырил свою дрожащую пятерню над лицом.
Я не на шутку испугалась, что он сейчас ударит меня. И уже пожалела, что провоцировала его.
– Стас! – прогремел Пашин голос. – А ну, отошёл от неё!
Вернувшийся Пашка одиним рывком оказался рядом, схватил друга за грудки и легко, будто тот ничего не весил, приподнял с дивана и отшвырнул к двери.
– Пошёл вон, придурок! Вон отсюда!
Танцующая и пьющая компания, которая до этого не обращала на нас внимания, притихла и замолчала. И тут, как в плохом кино, в полной тишине в комнату вплыла, вернувшаяся откуда-то, довольная, облизывающаяся как сытая кошка, загадочно улыбающаяся Лариска.