- Я буду! – отозвался высокий силуэт голосом Велеса, и к Цинику протянулась рука.
- И мне дай тоже, я поужинать не успела, - сказала Кеттелин.
Циник разломил что-то круглое и протянул ломти всем желающим. Вкусно запахло свежим печивом, и Рэйвен ощутил, что тоже проголодался. К счастью, буханка оказалась большой, и ему тоже отломили кусок.
- А у меня есть выпивка, - завлекательным тоном сказал Хайсин и продемонстрировал всем темный силуэт бутылки – похоже, уже открытой, судя по криво торчащей пробке.
- А у тебя сейчас не будет выпивки, - заявила Кеттелин, перехватывая у него бутыль и прикладываясь к ней.
- Эй, все не выпивай! – возмутился унагиец. Бутылка пошла по рукам, и к ней приложились все, кроме эльдарцев. Ночной перекус случился быстрым, негигиеничным, но удовлетворил всех участников.
- Вот, помню, ездили мы с друзьями однажды к армарцам, - сказал сытый голос Хайсина, когда все наелись и затихли. – Ночь была вот такая же – теплая, но ни зги не видно. Тишина, благодать, птица ночная кричит. И тут наш кашевой говорит: «Эй, не трожьте ногу!» Ну, мы над ним давай смеяться: кому нужна его нога? Парень-то страшный был да жирный, как боров. Ну, легли, значит, спать. А он опять: «Робяты, меня там кто-то щупает. Руками холодными, аки у мертвеца!». И голос у него, значит, тоненький такой сделался – со страху, понятное дело. Мы, конечно, опять посмеялись: подшутил кто-то над парнем, а тот и поверил. А он в третий раз: спасите, мол, гложет кто-то ногу мою! Мы уж заснули почти все, а он тут со своими воплями. Ну, думаю я, споймаем шутника. Подговорил двоих парней, легли мы поближе к кашевому и ждем. А ничего и не происходит. Мы даж задремали. И тут он как взвоет!
Хайсин резко повысил голос, и окружающие вздрогнули. Кто-то даже вскрикнул от неожиданности, а Кеттелин отвесила унагийцу затрещину за излишний артистизм. Но тот не обиделся. Потер затылок и продолжил:
- Стали мы хватать шутника. Щупаем-щупаем – нет там никого. И ноги нет! Отгрызена стопа начисто. Кашевой орет, по земле катается. Ну, перевязали мы его, как могли. Напугались знатно, конечно. А как же? Ходит во тьме зверь неведомый с руками, как у мертвеца, ноги людям откусывает. Так до утра и просидели, трясясь. Никто больше не приходил.
- Хайсин, ну что за ужасы на ночь глядя? – пожаловалась Кеттелин. – Сейчас полночи будет мерещиться всякая дурь.