- Кеттелин, - не позвал, а просто сказал он вместо ответа. Отчего-то другие слова на язык не шли.
Она глянула на него выжидающе. Нужно было объясниться. Они оба чувствовали сильные эмоции друг друга, и не могли просто так сейчас разойтись. Но разве можно объяснить те чувства, которые владели им сейчас?
- Кеттелин, - повторил он еще раз чуть протяжнее и мягче, пробуя на вкус каждый звук. Звать ее по имени было так приятно. А еще это было можно. Собственно, это было единственное, на что он по-настоящему имел право.
Уголок ее губ дрогнул, а беспокойная складочка на лбу разгладилась.
- Кет-те-лин, - в третий раз сказал он, лаская и успокаивая свою Единственную ее же собственным именем.
И она откликнулась. Улыбнулась, расслабленно села перед ним и накрыла его ладони своими.
- Почему у бессмертных такие холодные руки? - спросила она с интонацией риторического вопроса и сжала его пальцы, согревая их. Теплая волна потекла вверх по телу, но дрожь от озноба лишь усилилась. Рэйвен прикусил язык, чтобы стук зубов не разносился в ночной тишине.
- Наверное, мы, смертные, просто слишком ярко горим. Потому наши тела и сгорают так рано. Мы сами себе укорачиваем жизнь, стремясь прожить ее ярче, - сказала она. - А чем плоха жизнь бессмертного?
Кеттелин подняла голову, оторвавшись от созерцания его рук, и их взгляды снова встретились. И он вдруг понял. Понял, о чем она спрашивает, и понял, что об этом никто из его соплеменников прежде не задумывался. Потому что ни разу до этого момента не подходили к границе миров двое, чтобы соединить ладони сквозь разделяющее их невидимое стекло.
- Чем же, Рэйвен? – тихо, будто эхо, повторила она, отводя глаза и давая ему возможность сделать вид, что этот вопрос – тоже риторический. Но он ответил:
- Пустотой и бессмысленностью.
Легкий смешок сорвался с ее губ. Потом еще один, и еще. Громче и громче. И она расхохоталась во весь голос, запрокинув голову и откинувшись назад. Она бы даже повалилась наземь, но все еще держала его за руки – или держалась за них, и рывки от спазмов смеха, что сотрясали ее тело, передавались ему.
А потом она вдруг замолчала – резко, будто кто-то пережал ей горло. Опустила голову, прикрыв глаза. Дыхание ее выровнялось, мышцы расслабились.
- А ты хоть раз мечтал о том, чтобы стать смертным? - спросила она чуть осипшим от смеха голосом и снова посмотрела на него.