И тогда наступила тьма. Полная, беспросветная тьма, которой я не
знал уже несколько веков.
***
https://author.today/work/379624
Первое, что я почувствовал, возвращаясь к сознанию — это холод.
Пронизывающий, неестественный холод, который проникал в самые
кости. Но через мгновение он сменился жаром, словно меня бросили в
горнило печи. Затем снова холод. И снова жар.
Моё тело не понимало, что с ним происходит. Веки казались
налитыми свинцом, но я заставил себя открыть глаза. Перед мной
расстилался мир, погружённый в молочно-белый туман. Всё плыло,
искажалось, меняло очертания, как будто я смотрел сквозь воду.
Я лежал на чём-то твёрдом и холодном. Попытался пошевелиться — и
понял, что не чувствую собственных рук. Паника на мгновение сжала
горло, но затем ощущения начали возвращаться. Покалывание, жжение,
тупая боль.
Стены вокруг меня были странными. На первый взгляд — камень, но
гладкий, как полированное стекло. Серый, почти чёрный, с тусклым
металлическим отблеском. По поверхности пробегали едва заметные
узоры — геометрические формы, которые то появлялись, то исчезали в
тумане.
Воздух был густым, спёртым. Каждый вдох давался с трудом, словно
лёгкие забыли, как работать. Вкус во рту — металлический, с
примесью чего-то химического. Отвратительный.
Я попытался встать, но ноги не слушались. Мышцы дрожали, как у
новорождённого жеребёнка. Что со мной сделали? Где я?
Последнее, что я помнил — лесная поляна, тело Гильгамеша у моих
ног, вкус его золотистой крови на губах. Затем удар невероятной
силы, полёт, столкновение с деревом...
Маккари. Эта быстроногая тварь нанесла мне удар на максимальной
скорости. Но как они нашли меня так быстро? Я ведь был осторожен,
следил за тем, чтобы никто не последовал за нами.
Туман сгущался и рассеивался волнами. В его движениях не было
логики — он то окутывал меня плотной завесой, то отступал, открывая
участки стен. Мне казалось, что он живой, что он наблюдает за
мной.
Время текло странно в этом месте. Минуты растягивались в часы, а
может, наоборот — часы сжимались в секунды. Я не мог сказать.
Единственными ориентирами служили приступы жара и холода, которые
накатывали с пугающей регулярностью.
Во время одного из приступов жара я почувствовал, как что-то
меняется в моём теле. Кровь — моя кровь — двигалась неправильно.
Она то застывала в венах, то бешено мчалась, создавая
головокружение и тошноту. Мои способности, связанные с кровью,
работали с перебоями, как сломанный механизм.