– Точно! – она щёлкнула пальцами и от
всей души засмеялась, – А мне надо было быть осторожнее, попалась,
как нулёвая послушница.
Её искренний смех зазвенел под
сводами шахты, раскалывая эхом мрачную темноту и делая атмосферу
гораздо радужнее. Но угрюмое лицо варвара в свете магического
огонька к веселью не располагало, и это заставило её поджать
губы.
– Бросс Малуш, вы всегда такой
серьёзный?
– Нет.
Я даже двинул на мгновение уголком
губ, чтобы показать, что горцы тоже умеют улыбаться и радоваться
жизни. Со вздохом Петра только покачала головой, потом опять
прижала ладонь к камню, с улыбкой поясняя мне:
– Магическое золото, оно ведь
оглушает, вот меня, видимо, и приложило. А тут такая богатая жила,
я просто не ожидала… А мои ученики тут были, и этого даже не
заметили! Ну я им устрою!
– Узор, – я махнул головой назад, –
Кикиморы.
– Да, да, как раз хотела глянуть ещё
раз, – глаза чародейки теперь буквально лучились радостью.
Исчезла та неуловимая грусть зажатого
личным горем человека. Девушка шла за мной, охотно рассказывая, что
хотела глянуть на узор ещё раз.
Просто она теперь думала, что навряд
ли нашествие кикимор связано с этим узором, и это не так опасно,
как пытались внушить её некоторые советники кнеза. И что Глебу
Каменному пока рано бить тревогу.
– Тут магическое золото, понимаете? –
она снова похлопала по стене, – А нечисть, она от него дуреет, у
нас на золотых шахтах постоянно дежурят сильные маги и воины.
Лезут, как мотыльки на свет, и здесь, в этой шахте, просто всё так
совпало…
Я продолжал идти с таким же мрачным
видом, и Петра только отмахнулась:
– Ой, кому я говорю.
– Да.
Петра, как ни странно, лишь
рассмеялась ещё больше.
Кстати, версия чародейки земли имела
право на жизнь. В том плане, что я не знал про действие золотой
жилы на нечисть, и эффекты действительно могли наложиться друг на
друга.
И хорошо, что чародейка скажет об
этом Глебу Каменному. Потому что к тому моменту, как маги снова
заинтересуются этими магическими узорами, я вытащу тёмного мага из
Камнелома, и Магия Крови будет лишена силы.
Потом Петра долго стояла,
рассматривая узор,
– А боярин-то наверняка знал, – вдруг
сказала она, – Боярин Игорь Рудничный убеждал кнеза, что его люди
всё тут просмотрели… Может, это они и нарисовали?
Я лишь хмыкнул. Вот как удачно
решилась проблема с боярином, и старый камнетёс Эрик будет только
рад.