На небольшом свободном пятачке камеры, коротко остриженный,
светловолосый, высокий и мускулистый парень лет 22-х, ростом где-то
185-190 см, и весом кг 85, по виду настоящий мордоворот, на котором
из одежды были только черные трусы и легкие китайские тапочки на
ногах, весь мокрый от пота, как заведенный нарабатывал на
воображаемом противнике одну и ту же боевую связку.
Трусы у него были не свободные семейники, из которых вот-вот
выпадет "хозяйство", полностью или частично, а нечто вроде
спортивных облегающих "боксеров", подходящих для спортивных
занятий. А то ветерком по яйцам бывает как-то неуютно.
И осуществлял этот парень "бой с тенью". Резкий удар стопой в
пах, рывок обеими руками за голову с мощным ударом коленом в лицо –
пригибание головы противника и следом, жесткий добивающий удар
основанием локтя в затылок. По всей видимости, он так занимался уже
давно, но его дыхание оставалось ровным и спокойным, а каждое
движение было автоматически выверено до мелочей.
Все его гибкое и сильное тело двигалось в едином слаженном
ритме, так что, глядя на это со стороны, можно было подумать, что в
тесном пространстве камеры работает какой-то диковинный
промышленный робот или киборг, монотонно, раз за разом, повторяющий
одну и туже быструю комбинацию движений. Круто!
Лишь крупные капли пота, время от времени, срывавшиеся с
блестящего и перевитого тугими жгутами мышц тела спортсмена, давали
понять постороннему наблюдателю, что это все же не киборг, а живой
человек. Настоящий боец, со стальным взглядом, он казался настоящей
горой мускулов, танком на двух ногах.
Но даже такого солидного багажа в тюрьме часто не хватает. Один
в поле не воин. Какой ты не есть грозный на воле, но рано или
поздно вполне можешь оказаться за колючей проволокой, и тогда... В
Екатеринбурге хорошо помнили историю авторитетного бригадира Валеры
Смольникова по кличке Бык – куда как крут был, а попал в камеру и
тут же стал петухом по имени Света, да так и сгинул в петушиных
кутках лагерных бараков.
Короче. Сейчас этот парень попал в совершенно неизвестный и, по
слухам, чрезвычайно опасный мир, в котором к его собратьям
относились, мягко говоря, не очень приветливо.
Впрочем, пока никакой опасности этому спортсмену, в так
называемой «борьбе за существование», не грозило. Кроме него, если
не считать теней и призраков тех, кто перебывал в Екатеринбургского
изоляторе временного содержания за сто лет его существования, в
этой камере было еще два человека. Обычные пассажиры, не
бойцы...