— Хорошо! Я на всё согласна! — кричу, надеясь, что он сможет услышать.
“Это всё не по-настоящему, всё мне только кажется”, — уговариваю себя. Но вот только холод я ощущаю настоящий, и слеза сорвалась тоже настоящая. Когда же это кончится?
Я слышу шаги. С надеждой кидаюсь навстречу звуку.
— Господин Риотен?
Молчание. Тяжёлое дыхание, тяжёлые медленные шаги. Это не Риотен… Тогда кто?
20. Глава 20
Резкий свет и я закрываю глаза, быстро моргаю, чтобы привыкнуть к смене освещения. Стены стали ослепительно-белыми, а температура поднимается.
По моему лбу стекает пот, и я в панике начинаю искать выход.
Этот монстр Риотен хочет меня зажарить, как цыпленка. Неожиданно одна из стен становится прозрачной, и я замираю.
Архимаг Хорун Вандерлич. Меня пошатывает от осознания, что против меня все темные. Архимаг усмехается, а я оседаю на пол.
Воздух будто выбили из груди.
— Вы тоже, — шепчу я,— вы тоже с ними.
— С кем "с ними", деточка? — Архимаг скалится неровными зубами, от его ухмылки пробегает мороз по коже.
— Что вам нужно?
— Что мне может быть нужно от лишенки, — архимаг с интересом рассматривает свои ногти, — только знание. Знание о том как можно приобрести магию после наложения печати самых сильных магов?
— Я не знаю, — нервно сглатываю и чувствую, что жара становится невыносимой. Во рту пересохло до боли, а голова кружится.
— Ну, подбавим еще температурки! — хохочет маг, — Ты знаешь, что управление стихиями это искусство? Можно довести до безумия даже самого стойкого мага.
— Так вы и поступили с моим отцом, — я откидываюсь на обжигающую стену и чувствую, что начинаю терять сознание. Жара становится невыносимой.
— О, ему было гораздо хуже. С ним работал не только я. Нужно отдать должное, твой отец хорошо держался, но еще никто не мог устоять перед моей магией.
Жара резко сменяется прохладным ветерком. Я вдыхаю полной грудью, но зря, потому что ветерок, тут же превращается в метель.
Ледяной воздух обжигает легкие, и я начинаю кашлять.
— Говори, как ты это сделала! — Кричит архимаг сквозь вьюгу, а я падаю лицом вперед. Опираюсь на руки.
Холод обволакивает, укрывает и уносит в свои ледяные объятия. Тело дрожит, и я не могу контролировать. Чувствую, что на меня накатывает слабость. Хочется закрыть глаза и уснуть.
— Твой отец в самом конце проговорился про артефакт… — голос архимистра теряется в метели, — Ты знала, что я ему помогал? Но он не ответил благодарностью, за что и поплатился. А расплачиваться тебе…