Инна усмехнулась про себя: «Старый что малый».
Вспоминала события вчерашнего дня.
Вроде всё было более-менее хорошо: и любовь, и свадьба, и детки пошли, но потом – как в сериале: предприятие мужа закрылось, и он остался без работы, высшего образования у него не было, был он токарем на заводе, а теперь промышлял разными заработками, как говорится, что Бог пошлёт. Часто денег было очень мало, а другой раз хорошо, но вот парадокс: чем меньше он зарабатывал, тем больше пил. На водку деньги всегда находились, и агрессия росла в геометрической прогрессии, чем меньше, тем больше злости и поиск виноватых. А кто больше всех виноватый? Конечно, жена. И вот радостная и спокойная жизнь закончилась навсегда, и как будто тёмная пелена повисла в доме, это было ожидание страха, побоев. Никто не знал, какой папа придёт домой, и дети вели себя по-другому: побегут, разыграются и вдруг испуганно застынут, если где-то раздастся какой-нибудь стук, вдруг папа опять пьяный пришёл домой?! Так вот и жили, если это можно было назвать житьем.
В этот раз муж приполз такой разъярённый, что она сразу увела детей на второй этаж и уложила их спать не раздевая, оттуда можно было спуститься в сад, если что, а сама пошла на заклание, надеясь уложить дебошира спать. Но не тут-то было, началась бойня с киданием тарелок и прочего, но, как Инна ни пряталась и ни уговаривала, дошло до ног, и, когда она получила очередной удар в живот, она поняла, что, если она не убежит, убьёт, и, схватив тяжёлую табуретку, запустила в мужа. Попала ему по голове, и он рухнул как подкошенный, захрипел, повернулся на другой бок и захрапел, как бульдозер, спокойно и ровно, как будто дали снотворного.
Инна перекрестилась, быстро вскочила, умыла кое-как окровавленное лицо, схватила сумочку, в которой хранила документы, деньги и свои нехитрые украшения, быстро оделась, разбудила ничего не понимающих детей, быстро их одела и на попытки спросить, куда они, ведь уже темно, только приговаривала:
– Тише, тише. Ну, кажется, всё, – и, схватив чемодан, быстро выскочила из дома.
На счастье, навстречу ехало такси, она подняла руку и, бросив: «На вокзал!», – быстро уселась на заднее сидение рядом с детьми, и машина поехала вперёд, увозя их навсегда из родного дома. На радость или на горе – одному Господу известно и то, наверное, не всегда.