Вокзал окутал их запахом дороги и рельс, без конца что-то объявлял диктор, Инна усадила детей напротив касс, а сама пошла за билетами. Подошла её очередь, и уставшая кассирша равнодушно спросила сонным голосом:
– Куда вам, женщина?
Инна спросила, какой поезд сейчас самый первый будет, на тот дайте три билета, – и протянула документы и деньги.
Кассир подняла удивлённые глаза, но, увидев подтеки на щеках, всё поняла и сочувственно проговорила скороговоркой:
– На Питер есть, будет через пятнадцать минут, только вагон общий.
– Давайте, дайте! – радостно закивала головой Инна, страх ещё раз увидеть разъярённого мужа, казалось, лишил её разума.
Поезд со свистом подъехал к перрону, Инна подсадила детей, поставила чемодан и залезла по ступенькам в вагон.
– Вперёд проходите, вперёд, там есть места, – прокричала вслед проводница, тоже обратившая внимание на лицо Инны. Они дошли почти до конца, там была свободная верхняя полка и одно место внизу. Все спали сидя, и только у окна сидела и смотрела в окно очень приятная женщина лет семидесяти, про таких «старушка» не говорят, они всегда подтянуты, с прямой спиной, волосы аккуратно уложены мягкой волной, губы чуть подкрашены, про таких говорят – «из бывших».
Она приветливо улыбнулась и протянула Инне платок, показывая, где вытереть следы крови. Инна молча поблагодарила, кивнув головой, достала зеркальце и привела себя в порядок.
– Татьяна Афанасьевна, – представилась дама.
Инна тоже представилась, и обе почти хором сказали:
– Очень приятно! – и улыбнулись: одна – легко и радостно, другая – криво и настороженно.
Поезд остановился на каком-то переезде, за окном было темно, в вагоне царил полумрак и стояла сонная тишина. Кто едет в общем вагоне? Люди не очень удачливые в жизни, которые крутятся как белки в колесе день и ночь и которым никак не вырваться из этого колеса, видно, планида такая. Или же перед нами одинокие пенсионеры: сил уже работать нет, а дети не помогают, или сами как белки в колесе крутятся и живут той же жизнью.
– Вы до Петербурга едете? – спросила Татьяна Афанасьевна Инну. – Или раньше выходите?
– Да, мы в Ленинград, – ответила Инна, подумав при этом: – «Ну сейчас начнёт всё выспрашивать. Что да откуда? Что за люди? Не могут не приставать», – и прикрыла глаза, изобразив, что дремлет.