— Дядь Слав, — начал он осторожно, — а вы слышали про банк, в
который все сейчас бегут вкладываться? "Инпромбанк"?
— Ну, слышал, — дядька сделал затяжку, — там, говорят, проценты
хорошие. А чё?
Август сделал вид, что мнётся.
— Да просто… один знакомый сказал, что у них там какие-то
задержки уже пошли. Вроде бы и проценты обещают, а деньги не выдают
сразу.
Славик прищурился.
— Кто сказал?
— Ну… у отца на работе один мужик. У него брат в Киеве, работает
в банковском надзоре.
Он не моргнул. Сказал это ровно, спокойно. И сразу же перевёл
взгляд на кружку. Как будто не придаёт значения своим словам.
Славик долго курил, молча. Потом только бросил бычок в урну и
сказал:
— Всё равно подожду. А то, может, действительно мутно там
что-то.
Август кивнул. Уходя, он не чувствовал торжества. Но где-то в
глубине — было тёплое ощущение. Он только что впервые в
жизни использовал своё знание, чтобы изменить судьбу другого
человека. Возможно, совсем незначительно. Возможно, тот
всё равно ошибётся. Но это было начало.
По вечерам он продолжал писать. Вёл подробные дневники. Чертил
схемы. Строил простейшие модели накоплений: если отложить
столько-то в месяц, к весне выйдет на такую-то сумму. А если часть
обменять на валюту, то через три месяца — прирост в 8%. Не бог
весть что, но по тем временам — ощутимая разница.
Он начал интересоваться старой техникой. Через отца договорился
посмотреть старый IBM, который списывался с завода. Машина была
старая, шумная, с зелёным монитором и едва живым процессором. Но
это был шанс. Он провёл почти две недели, ремонтируя её с помощью
схем из журналов и редких советов от Андрея.
Когда машина заработала — пусть и в чёрно-зелёном интерфейсе,
без выхода в сеть — Август просто сел перед ней и улыбнулся. Это
был не просто старый компьютер. Это был его первый
собственный инструмент влияния на реальность.
Он начал писать программы. Простейшие калькуляторы валют.
Блокноты, где фиксировал изменения курса. Даже пытался собрать
прототип приложения, которое будет рассчитывать риски. Всё это он
делал в тетрадях, на бумаге, а затем — по чуть-чуть — набирал на
клавиатуре, буква за буквой.
Мир вокруг не знал, что происходит. Для родителей он был просто
увлечённым мальчиком. Для одноклассников — странным ботаником. Для
Андрея — приятным собеседником. И только сам Август знал, что с
каждым днём приближается к точке, после которой всё начнёт
двигаться быстрее.