Чезаре взял бумажки, глянув в них
мельком.
Его не интересовали оценки леди
Блаунт. Просто удостоверился, что нет ошибки, и ничего не
перепутали. Не хватало ещё возвращаться в эту дыру.
– А вот и она! – почти пропела
матушка Адеата. – Заходи, Рэйчел!
Раздались шаги, и Чезаре повернулся к
выходу.
В сопровождении сестры Бенедикты в
кабинет вошла девушка лет двадцати. Она держала в руках дорожный
чемоданчик, на голове у неё была соломенная шляпка с синей
ленточкой. Нелепое форменное платье не могло скрыть ни тонкую
талию. Из-под коротковатого подола виднелись стройные лодыжки,
обтянутые серыми бумазейными чулками. Светлые волосы перевязаны
скромной ленточкой под затылком и спадают на спину волной. И личико
– как картинка, и глаза огромные, в пушистых ресницах, и носик
точёный… Всё, как надо. В комплект к выдающемуся бюстику.
Не узнать её было невозможно.
Чезаре много повидал в жизни, но тут
чуть не выронил метрики.
Что там наболтала старушенция?..
Девушка скромная, набожная и
послушная? Чистый ангел? Редко видит мужчин? Ну да, ну да.
– Вы звали, матушка Адеата? – тихо
спросила девушка, не поднимая головы.
– Заходи, дорогая, – директриса
улыбалась всё шире.
Прямо светилась от радости.
– Познакомься, – продолжала она. –
Это – его светлость, князь Нагаропа. Он приехал…
Девушка робко подняла голову,
посмотрела на директрису, перевела взгляд к окну, где стоял
Чезаре…
Глаза леди Блаунт, чистого ангела на
земле, испуганно расширились, розовые губы дрогнули, приоткрылись в
беззвучном крике, а потом «нежное сердце и золотой характер»
уронила сундучок и бросилась бежать, отпихнув с дороги сестру
Бенедикту.
Значит, тоже узнала.
Далеко девица убежать не смогла.
Оказалось, что за дверью караулили
ещё две монахини, и они сразу схватили «ангела» под крылышки.
Леди Блаунт упиралась и хваталась за
дверные косяки.
– Это ошибка! Это какая-то ошибка! –
повторяла она взахлёб. – Уверяю вас, это ошибка!..
– Это твой опекун Рейчел, – сказала
директриса и перекрестилась. – Забирайте её, ваша светлость. Теперь
она – ваша забота.
Девушка сразу прекратила вырываться,
и монахини впихнули-таки её в кабинет.
– А-а… опекун?.. – переспросила она,
с ужасом глядя на Чезаре.
– Он самый, – нарочито ласково
произнёс Чезаре. – Приятно познакомиться мадемуазель… то есть леди
Блаунт, конечно. Прошу на выход. Чемоданчик свой не забудьте.