Консервные банки с лодочным паштетом и консервированным сыром, аккуратно вскрытые, без торчащих жестянок, стояли на фарфоровых блюдцах, и против каждого посадочного места топорщился салфеточный шалашик, искусно свернутый доктором из разовых же носовых платков, невостребованных хозяином дома в последней автономке и выданных ему баталером по возвращении в Северодар целой пачкой.
Накрыли и сами ахнули:
– Вот это да! Не хуже, чем в «Ягодке».
– Да что там «Ягодка». На уровне «Космоса»!
– Бери выше. Почти как в «Астории».
– Королевский стол!
Королева явилась в сопровождении двух подруг – экстравагантной чернокудрой Азалии, дамы без возраста, и женщины лет тридцати пяти, в черном вечернем платье с глубоким декольте, затянутым дымчатым газом. Черные волосы были подвязаны черным же бантом.
3. Башилов
Света Черная! Я сразу же узнал ее, как только она вышла из неосвещенной прихожей. Светлана Ивановна Кайсарова-Тыркова, вдова командира бесследно сгинувшего в Атлантике подводного ракетоносца С-88. Черной ее прозвали за то, что пятый год носила черные платья и черный бант. Она работала метрдотелем в мурманском «Космосе», и все подводники Дикой эскадры знали, что, как бы плотно ни был забит ресторан, стоило только сказать одно слово «подплав», как Светлана Ивановна сама провожала их в зал, и не было случая, чтобы она не нашла им места. Перед нынешним Новым годом мы с Симбирцевым, вырвавшись из тоскливой юдоли мурманского дока, отправились в «Космос». Стеклянные двери ресторана осаждала толпа морских летчиков, пограничников и рыбаков с подругами. Швейцар с капразовским галуном по околышу старой адмиральской фуражки, бывший крейсерский боцман, устал показывать на табличку: «Мест нет и уже не будет!» Надо было быть Симбирцевым, чтобы разворотить ожесточенную толпу плечами.
– Куда претесь? В очередь!
– Тут и старше по званию стоят!
Швейцар осторожно приоткрыл дверь на цепочке.
– Мы к Светлане Ивановне.
– Тут все к Светлане Ивановне…
– Батя, передай ей это послание!
Гоша снял с кителя серебряную лодочку, завернул ее в червонец и сунул швейцару.
– Конверт можешь себе оставить, – напутствовал его Симбирцев.
Через минуту на крыльцо вышла элегантная дама в черном.
– Кто здесь подводники?
– Мы!
Она видела нас в первый раз, как, впрочем, и мы ее, зная о ней понаслышке.