— Что за херня там происходит?! —
пробормотал он, схватившись за голову.
Следующие танки, видя, что
происходит с их товарищами, попытались остановиться. Но было уже
поздно. Земля под ними тоже начала проваливаться.
Штрудель в ужасе смотрел на экран.
Двадцать танков… Тридцать… Сорок…
— Свяжитесь с ними! — заорал он,
обращаясь к адъютанту. — Что там творится?!
Но связи с танковым батальоном уже
не было.
Тем временем на экране начали
проваливаться под землю и грузовики со штурмовиками.
«Они что, в болото заехали? —
лихорадочно размышлял Штрудель. — Но как? Там же горы! Скалы!»
Земля, словно живое существо,
поглощала австро-венгерские войска.
Наконец, когда последний танк и
последний грузовик скрылись в недрах земли, Штрудель медленно снял
фуражку и, вытирая пот со лба, пробормотал:
— Мама была права… Лучше бы я стал
врачом.
Он с отчаянием посмотрел на экран,
где теперь было видно лишь пустое поле.
«Всё,» — подумал он. — «Теперь мне
точно конец…»
* * *
— Ну что, дядя Кирь, как всё прошло?
— спросил я, подходя к Скале и его людям.
Они только что вернулись из
Швейцарии, где оставили Леоса наедине с моим «сюрпризом».
— Всё в лучшем виде, — ответил
Скала, довольно улыбаясь. — Этот ублюдок орал, как резаный
поросёнок, когда эта твоя… гхм… сколопендра вцепилась ему в
хребет.
Я объяснил им, что это специально
разработанный голем, сделанный из особо прочного сплава, усиленного
нефритом. Его главная задача — теперь всегда доставлять Леосу
невыносимые муки.
— Всегда? — Скала удивлённо
приподнял брови.
— Всегда, — подтвердил я. — Где бы
он ни был. Этот голем — не просто оружие. Он — палач. Он будет
медленно, но верно высасывать из Леоса жизненную энергию, заставляя
его страдать так же, как страдали те люди, которых он «выпил». Это
— его наказание. И это — только начало.
— Ты собираешься пытать его? —
спросил Скала.
Я покачал головой.
— Пытать? Нет, дядя Кирь. Пытки —
это слишком просто. Я хочу, чтобы он мучился. Каждый день. Каждую
минуту. Чтобы он не мог ни спать, ни есть, ни пить. Чтобы он
постоянно чувствовал боль. Боль, которая будет усиливаться с каждым
днём. Боль, которая сведёт его с ума.
— А снять его можно? — с интересом
спросил Лис.
Я усмехнулся.
— Снять? Ну, можно, конечно.
Например, если отрезать Леосу голову.
— Жёстко, — заметил Скала, с
уважением глядя на меня. — Но справедливо.