— Любит.
— А что еще она любит? Я не знал, что выбрать. Сейчас на полках магазина столько всего. Какие-то уродливые куклы с лицами мертвецов…
— Хватит, — я оборвала Сизова. — Ты ей ничего не должен выбирать. Ясно?
— Не ясно. Она моя дочь.
— Не твоя, — я все же отвлеклась от Ириски. — Не твоя. Запомни!
— Ляль, — он поднял поля моей панамы, — она моя. И ты моя. Я ошибся. А теперь буду исправлять.
— А я разве тебя просила об этом? М? Возвращайся к своей Арине. Порадуй Льва Петровича и Инну Евгеньевну.
— Не могу.
Я сделала шаг назад, не позволяя коснуться щеки.
— Почему же? Арина наконец поняла, что ты пользовался ею, как одноразовым носовым платком?
— Ты почти угадала. Вышла замуж. Не за меня, прошу заметить.
— Мне все равно, Слав. Твоя личная жизнь больше не интересует.
— А меня твоя интересует. Ты ведь не любишь Мишу.
— О-о-о, — от возмущения выдохнула я, а со следующим глотком воздуха не смогла произнести ни слова.
— Мам… — за пронзительным визгом последовал всплеск воды, и мое сердце рухнуло куда-то вниз.
— Ира! — выкрикнула я, подбегая к бассейну, словно в замедленно съемке. Малышка била руками по воде и хватала ртом воздух. Боже! Я же отвлеклась лишь на секунду!
— Полотенце, — с коротким приказом Слава оттолкнул меня и прыгнул в воду.
Словно в замедленной съемке, я наблюдала за происходящим. Секунды до момента, когда мужчина показался с Ириской над поверхностью воды, показались мне вечностью.
— Маленькая моя… — прошептала я, не отводя от довольного детского лица взгляда.
— Мама, ты видела, я научилась нырять? — произнесла она с восторгом, а я задыхалась от страха.
— Видела, — прохрипела, беря дочку на руки и крепко ее обнимая. — Только никогда там больше не делай. Деткам нельзя купаться одним.
— А я была не одна. Вы же с дядей были здесь, — произнесла она.
Дядей… я перевела взгляд на Сизова.
— Это из-за тебя, — прорычала я, пока он избавлялся от мокрой рубашки, сдергивая ее с плеч.
— Согласен. Но у меня мало опыта общения с детьми.
— Хочешь сказать, что это я виновата?
— Нет. Я просто сказал, что нет у меня опыта, и ничего другого.
— И его не станет больше, как ты ни старайся, — ответила я.
— А что у вас произошло? — голос Есении заставил меня отвернуться от мужчины и вспомнить, что мы не одни.
— Слава богу, ничего страшного, — произнесла я. — Мы сейчас переоденемся и вернемся.