Дьявол!
Как же не вовремя!
Вот и Кошка тоже уставилась на него ошалевшим взглядом. Ни черта не соображает, цепляется своими пальчиками за его футболку, того и гляди порвет.
— Ильяс…
Имя. Всего лишь имя. Но это его имя. Сказанное ею до того томно, что пребывать в джинсах уже не просто тесно, а невыносимо больно. И этот ее взгляд… снизу-вверх. Открытый, молящий, взывающей ко всей его мужской сути.
А телефон все звонил и звонил…
Похоронный марш. Всей его выдержке.
И лишь имя на экране помогло вернуть разуму адекватность.
Манана.
Твою мааать!
Чтоб эту самую мать!
— Слушаю, — почти рявкнул в трубку, приняв вызов.
Не получалось у него быть спокойным и рассудительным. Не тогда, когда в его руках сейчас находилась самая нужная и желанная. Его Кошка. Что по-прежнему смотрела так, отчего собственный разум плыл и таял.
— Ты где? — отвлек возглас Мананы.
Не там, где хотелось бы.
Почти ляпнул, но вовремя язык прикусил.
— Дома, — солгал Ильяс без раздумий.
— А Этери? — послышался новый вопрос.
Хотя больше похоже на допрос.
Да и плевать.
Какая разница, кто и как разговаривал, когда губы почти обжигало девичье дыхание, а под его пальцами бился ее пульс, пока он водил большим пальцем по нежной коже шеи. Этери дрожала в его руках, и он вместе с ней. От нетерпения.
— Тоже дома. Но у вашего сына. Смотрит какой-то ужастик, насколько знаю.
Тот момент, когда вдребезги разбиваются мечты.
Момент, когда кошка, вздрогнув, резко отшатнулась назад, глядя на него с ужасом. А он… притянул ее обратно.
— Ч-шш, — прошептал беззвучно на ухо. — Замри, — добавил.
Она и правда замерла. Опять прижатая к нему, но теперь уже однозначно по его собственной инициативе. Испуганная, но влекомая разбуженными порывами. Не смеющая отказать и отказаться сама.
— И откуда же ты это знаешь? — недоверчиво уточнила тем временем собеседница.
— Ваша невестка сообщила.
— Ну да, кто же еще, — ворчливо пробубнила женщина, прежде чем отключиться.
Он отложил телефон в сторону, неотрывно глядя в голубые озера девичьих глаз.
— Не важно. Все не важно. Просто побудь со мной еще немного, кошка. А завтра вновь сделаешь вид, что ничего этого не было.
Не просьба — откровенная мольба. На которую она безропотно согласилась, хоть и отвела свой взор. Обратно щекой к его груди прижалась. И он крепче обнял ее в ответ.