Рикард медленно вдохнул и выдохнул,
закрыв глаза. Очередному ублюдку на троне снова было плевать на
чаянья Старков, и это после всего того горя, что он уже принёс их
дому.
Тирион и его стражник направились к
выходу. Санса присела на стул, поданный ей Харрионом, а Лансель
явно не находил себе места.
— Да, лорд Старк, — усталый стражник
остановился, давая возможность Тириону выглянуть из-за его ног. — Я
слышал, что другой вашей сестры в замке нет.
***
Рикард решил, что проблемы нужно
было решать по мере их поступления. Так же он справлялся, оставшись
лордом Винтерфелла годы назад, так он собирался справиться и
сейчас. Во-первых, нужно было как можно быстрее покинуть
Королевскую гавань и никогда-никогда больше не возвращаться в этот
проклятый город проклятых южных королей.
Во-вторых, нужно было найти
союзников, которые бы были не меньше его самого заинтересованы в
том, чтобы Семь королевств перестали быть подвластными Железному
трону. Союзников, что могли бы помочь ему запастись провизией и
оружием, что не стали бы возражать против его независимости.
И такие союзники у него были на
примете. Сны, что он начал видеть за Стеной, каждую ночь
становились всё яснее. Волк, стремившийся уйти на охоту как можно
дальше от города — на Север, домой. Лисы, что преданно смотрели на
него посреди богорощи — уже не среди ромашек, но среди побегов
молодых чардрев. Олени, что пытались то настороженно обойти его, то
стремглав бросались на одинокого волка.
И огромная стая, что загоняла дичь
среди лесов вокруг Божьего ока. Озера, сохранившего дух Первых
людей.
На самом деле, женитьба на девушке
Флорентов была хорошим вариантом при любых раскладах. В лагере
северян находилась сотня пленных воинов с лисами на щитах во главе
с сиром Алекином, сдавшихся, по стечению обстоятельств, сиру
Мандерли. После того, как дикий огонь сожрал основные
переправившиеся войска Баратеона и всю мощь конницы Запада вместе с
городской стеной и воротами, откуда командовал Ланнистер, они
выбрали бесславный плен не менее бесславной смерти.
В разговоре с Рикардом сир Флорент
рассказал, что огненная жрица, узнав о письмах Старка деснице,
пришла в ярость, и несмотря ни на чьи протесты сожгла старого
лорда, вместе с королевой и лордом-адмиралом запалив костёр. Когда
король якобы вернулся с Дрифтмарка, он заключил жрицу в камеры, но
было уже поздно.