И в этот момент Андрей понял главное. Он не хотел быть как
Матиас. Не хотел говорить громче всех, прерывать, подавлять, брать
напором. Это работало — да. Это производило эффект. Но он
чувствовал: это не его путь.
Август показал другой стиль. Он мог быть твёрдым, не повышая
голос. Мог убеждать, не навязываясь. Создавал уважение — не потому,
что давил, а потому что держал форму. И в этой форме была сила.
Андрей впервые увидел, каким он хочет быть: сдержанным, но
точным. Не броским, а уверенным. Тем, кто говорит, когда надо, и
попадает в точку. Кто не захватывает внимание, но его получает.
Он закрыл глаза. Прислушался к себе. И впервые за долгое время
почувствовал спокойствие. Потому что теперь знал, каким он хочет
быть.
Утром следующего дня Андрей, преисполненный глубокого
внутреннего спокойствия и уверенности, будто прозрел после долгой
метели, решительно направился в душ. Это должно было стать началом
нового ритма, новой версии себя — сдержанного, собранного,
понимающего свою траекторию. Он шёл по коридору кампуса с лёгкой
полуулыбкой, словно уже представлял, как этот день сложится по
нотам.
Он увидел табличку с надписью «Salle de bain», кивнул сам себе,
открыл дверь... и через три секунды был выброшен обратно в коридор
с такой лавиной возмущённой французской лексики, что у него всерьёз
мелькнула мысль: "А когда я стал понимать французский на уровне
носителя?". А через дверь всё ещё были слышны женские возмущённые
крики что и не думали прекращаться
Стоя с растерянным видом, он натянуто улыбнулся проходившему
мимо Матиасу.
— Плохой день? — спросил тот, приподняв бровь.
— Изучаю культурные особенности. На случайной практике, —
буркнул Андрей, поправляя воротник пижамы.
К своему удивлению, он услышал сдержанный смешок. Почти
дружелюбный. И в этом тоже был рост.
Позже, на следующем кейс-занятии, когда французка снова увела
разговор в сторону модного бренда, Матиас сказал:
— Андрей, хочешь взять слово? Только быстро.
И он взял. И был быстрым. И точным. И впервые — услышанным.
После занятия Матиас кивнул ему. Почти одобрительно. А Андрей
пошёл в магазин. Взял ту самую книгу. Не пересчитывал. Просто
взял.
На этот раз — уверенно.
Лёша оказался в Швейцарии, как будто случайно попал в музей
будущего. Всё было чужим — но не враждебным. Просто слишком.
Слишком чисто. Слишком правильно. Слишком дорого.