И, не глядя на него, выхожу из машины, сразу направляясь к своей, уверенный в том, что нашёл свет в конце тоннеля, в котором я провёл уже больше трех лет. Нутром чую: скоро я выйду на того, кто положит конец этой истории.
11. Глава 11 Соблазн
Брайан
Дав Китайцу карты в руки, я и предположить не мог, что вместо того, чтобы прикарманить себе партию, он тупо сольёт её копам, просрав миллионы долларов. Но теперь я знаю, зачем он пошёл таким путём. То, что на первый взгляд кажется просто несусветной глупостью, на самом деле – дальновидность. Что ему эти миллионы, когда теперь от Дона уйдёт несколько партнёров, с которых он поимеет миллиарды. Репутация Робертса сильно подпортится после той облавы, как пить дать. Но какой ценой? Ценой жизни моего приятеля и помощника, которого там вовсе не должно было быть. Он сам изъявил желание всё проконтролировать.
Мы с Купером покидаем ангар раньше солдат, которым поручено «убрать за собой», чтобы не осталось никаких следов нашего пребывания в том месте.
Я брал для этой поездки рабочий внедорожник BMW, а теперь жалею, ведь на нём не могу разгоняться по трассе так, как на своём спортивном Porsche. Высокая скорость, крутые виражи, ветер, обдувающий лицо – это то, что сейчас существенно помогло бы мне вернуть былую уравновешенность и твёрдость воли.
До этих пор все смерти, которые были на моих руках, я считал справедливым результатом своеобразного акта возмездия, будь то личные счёты или правительственный заказ. Те подонки, которые уже давно гниют в земле, не заслуживали лучшей участи, и я ничуть не жалел о содеянном. Скажем так, я предотвращал гибель гораздо большего количества людей.
Но сегодня… Сегодня я почувствовал себя в шкуре одной из тех тварей, которым и сам не был бы прочь вышибить мозги. Самое тяжёлое во всём этом – вспоминать одобрительный взгляд Халка. Он знал, что произойдёт дальше, но всё равно не сдал меня Куперу. Одному Богу известно, как у меня не дрогнула рука. Как я смог сохранять видимость равнодушия, когда внутри меня всё полыхало адским пламенем от самого противного чувства, которого я всегда опасался: чувства безысходности. Это непозволительно в моей работе. Это признак моего непрофессионализма и потери самоконтроля. Так не должно быть!
В двадцать два, после службы в Корпусе связи, я не захотел останавливаться. Мне не терпелось восстанавливать справедливость в более масштабных объёмах, воздавать по заслугам криминальному миру, истреблять как можно больше головорезов, и пошёл дальше: в спецслужбы. Даже тогда, в том «зелёном» возрасте меня не испугал самый первый тест. А заключался он в жуткой для обычного человека вещи: убить того, к кому успел привязаться.