Труднее всего приходилось Владу Борисову. Он был много старше
всех, хуже тренирован, а теперь к этому прибавилась ещё и сломанная
рука. Пока находились в Пирамиде, она лечила и энергетически
поддерживала всех таким образом, что особой разницы между
двадцатидвухлетним Валеркой Стихарем и пятидесятипятилетним Владом
Борисовым в их физических кондициях не ощущалось. Но теперь они уже
достаточно давно были лишены её животворящего поля, чтобы эта
разница снова и явно вылезла наружу. К чести сказать, Борисов
не жаловался и не отставал, упорно шёл вперёд и с негодованием
отвергал все попытки забрать у него, к примеру, винтовку или
рюкзак.
Легче же всех было, вероятно, Свему Одиночке, который безо
всяких забот и хлопот спал на спине робота. Рурик, в основном,
пользовался для передвижения своими лапами-опорами, но иногда, в
особо трудных местах, включал двигатели и преодолевал препятствие
по воздуху.
Так прошло полтора часа.
Пейзаж почти не изменился. Всё также справа плескалось
успокоившееся сегодня море, а слева вздымался обрыв. Время от
времени с верхушек деревьев, росших на краю обрыва, к сверкающим на
солнце волнам стремительно планировали длиннолапые ширококрылые
черные птицы с ярко-алой грудью. Они ловко выхватывали из
воды зазевавшихся рыбёшек и снова взмывали к обрыву с добычей
в клюве.
Как и положено, впереди, метрах в трёхстах от основной
группы, двигался авангард из двух человек – Валерки Стихаря и Курта
Шнайдера.
Они-то первыми и вышли к заливу.
Впереди шёл Шнайдер. Стихарь за ним на дистанции в пять шагов.
Курт обогнул уступ, замер, и в туже секунду сделал шаг назад,
предостерегающе подняв правую руку.
- Что там? – негромко спросил Валерка.
- Корабли и люди, - коротко ответил Шнайдер. – В заливе.
- Город?
- Кажется, нет.
Они легли и, теперь уже прячась за камнями, выползли из-за
уступа на дистанцию прямой видимости.
- Ого, - присвистнул Валерка и достал бинокль.
Залив крутой неровной дугой вгрызался в берег километра на два.
Здесь обрыв постепенно понижался и примерно через километр сходил
на нет, сменяясь густым лесом. Между лесом и полосой прибоя
наличествовала довольно широкая, в несколько десятков метров,
полоса песка. Идеальный пляж для тех, кто понимает. Или место для
высадки.
Кораблей было, на первый взгляд, больше трёх десятков (тридцать
четыре, как подсчитали они чуть позже). Парусные, низкие,
одно- и двухмачтовые, напоминающие чем-то древнеримские галеры или
раннесредневековые дромоны, - часть их была вытащена на плоский
песчаный берег, часть стояла на якоре в глубине залива. На
берегу дымили костры, сновало множество людей, стояло несколько
больших полотняных разноцветных шатров-палаток, повсюду виднелись
какие-то тюки, бочки, корзины. Отдельными шалашиками там и сям по
берегу были разбросаны связки копий,рядом с ними на песке лежали
груды щитов, пуки стрел, боевые топоры.