– За разработку нового тяжёлого
оружейного комплекса в составе: орудия, нескольких видов
боеприпасов, быстроходного колёсного лафета и зарядного ящика
нового типа; за участие в испытаниях указанного комплекса; за
плодотворную работу по внедрению нового артиллерийского комплекса в
войска, в том числе в составе объединённой комиссии, приказываю.
Первое: произвести инженер-поручика запаса Рысюхина Юрия
Викентьевича в звание инженер-капитана по корпусу гвардейской
артиллерии вне штата (в запасе) со старшинством в указанном звании
с сего числа. Втрое: наградить гвардии инженер-капитана запаса
Рысюхина Юрия Викентьевича орденом «За заслуги перед Империей»
третьей степени. Третье: присудить гвардии инженер-капитану
Рысюхину Юрию Викентьевичу денежную премию по Указу о конкурсе на
создание нового пехотного орудия в сумме двести тысяч рублей.
Подписано: Государь Император Всероссийский и прочая, прочая,
прочая Кречет Пётр Алексеевич. Поздравляю!
Меня так удивил этот дождь наград,
что я едва сообразил ответить по уставу:
– Служу Царю и Отечеству!
– Я глубоко удовлетворён Вашей
службой, Юрий Викентьевич, и надеюсь ещё не раз иметь повод и
возможность выразить Вам свою благодарность за неё.
Это уже не глашатай, а лично Его
Величество. Говорит вполголоса, но я уверен – его слышно по всему
залу. Напутственное слово Императора дело не обязательное, хоть и
обычное, но вот обращение по имени и отчеству, без каких-либо чинов
и титулов, по-семейному, так сказать – это уже признак высочайшего
расположения.
– Рад стараться, Ваше Императорское
Величество!
– Я тоже рад, – ответил Император и
кивком отпустил меня.
Я отошёл в сторонку, уступая дорожку
следующему награждаемому, всё ещё удивляясь тому, как много всего
мне досталось[1]. И размышляя, какой у
меня теперь будет классный чин. Просто капитан – это девятый, а
гвардии капитан – восьмой, что ли? Или даже седьмой?! Просто
ошалеть можно, как-то я слишком быстро в чинах расту, как бы голову
не разбить об потолок!
После награждения была ещё одна речь
императора, и – банкет для награждённых. Там я, наконец-то, пришёл
в себя и даже смог отвечать впопад. В начале банкета меня нашёл
Семён Аркадьевич, который карманными ножничками ловко срезал погоны
поручика и закрепил «на живую нитку» новые, капитанские. Он же
помог правильно разместить на груди орден, после чего уточнил: