Он попытался
перекреститься, но вышло плохо — уж больно тяжёлой оказалась
рука.
4g… 3,5…
2,8… 2… 1,6…
Ага, полегче.
Другое дело.
Он вдохнул полной
грудью. Выдохнул.
— Три минуты до
касания, — доложил КИР — Корабельный искусственный
разум.
— Внешние
камеры?
—
Отказ.
— Ну и корабль мне
достался, мать его. Что ни возьми — отказ. Сканеры?
— Под нами лес.
Восемьсот тридцать метров до поверхности.
— Это я
вижу…
Замелькали на
мониторе цифры альтиметра.
750 метров… 600… 490… 310… 200…120…
80….40…20…10…
В закопченный
иллюминатор ни черта было не разглядеть.
Отчего-то
вспомнилось, как в детстве коптили стёклышки на костре и потом
смотрели через них на солнечное затмение….
Пять метров до
земли. Три…два…один…
Есть
касание!
Оп-па, а это что?
Погружаемся?
— КИР! Ты куда нас
посадил?!
— Болото. Ничего
страшного. Глубина три метра двадцать четыре сантиметра. Есть.
Встали на дно. Люк верхнего шлюза на поверхности.
— И на том
спасибо. Большое болото? Сколько до берега?
— До ближайшего
островка пять метров. До юго-восточного берега ближе всего —
тридцать четыре метра. Потом начинается лес. Смешанный.
— Где мы
вообще?
— Местность
известна как Житомирское Полесье.
— Житомирское
Полесье… Украина?
— Да.
— Плохо знаю. А
точнее, совсем не знаю. Хотя примерно понимаю, где это.
Характеристика?
— «Наиболее
важными отличительными особенностями Житомирского Полесья,
входящего в Украинское Полесье является более высокое
гипсометрическое положение, значительная роль кристаллических пород
в строении современного рельефа, широкое развитие узких и
относительно глубоко врезанных речных долин, наличие больших
лёссовых островов и значительно меньшая заболоченность территории…
— принялся зачитывать КИР.
— Стоп, стоп.
Значительно меньшая заболоченность территории, говоришь? Но мы же в
болоте!
— Меньшая — не
значит полное отсутствие. Нашли.
— Шутишь, молодец.
Местное время?
— Двенадцать
часов. Примерно.
— Что значит —
примерно?
— Пока не могу
более точно определить.
— Температура за
бортом какая? Время года?
— Двадцать шесть
градусов по Цельсию. Лето.
— Сеть?
—
Отсутствует.
— Как это может
быть? Я понимаю, где-нибудь в сибирской тайге или в Каракумах, как
раз недавно об этом думал. Но здесь?
— Не знаю.
Создаётся впечатление, что Сеть просто исчезла. Я не могу засечь ни
одного спутника на орбите. То ли их нет, то ли они все разом
перестали функционировать.