Даже весть о моей беременности мама восприняла холодно, только и заметила:
— Гене пока не говорили.
Будто я собиралась.
А буквально на следующий день в нашем доме появилась Меланья Брониславовна — невысокая, ушлая, с короткой стрижкой и паршивым маникюром. Она не нравилась мне. И эта её дурацкая привычка качать туфлю на ноге. В ней было что-то от пронырливой базарной торговки, которая внезапно забралась высоко и теперь строила из себя важную персону. Не выношу таких выскочек.
И вот теперь она вновь сидит на диване, качает туфлю, обводит свои же реплики в блокноте.
Мама суетится, готовит чай.
А я тихо бешусь. Наконец, отвожу взгляд от окна, за которым льёт дождь, заштриховывая мою реальность серым, и говорю:
— Вы уверены, что выгорит?
Просто я знаю юристов, которые работают в нашей фирме — то есть, сейчас, фактически, на Гену. Это — настоящие акулы. Они перекусывали и не таких, как эта Меланья. Я уважаю наш юротдел, и совсем не уважаю женщину, которая собирается представлять мои интересы.
— Конечно! Ведь ты там главная. Тем более, ты беременна, а он — предал тебя, да и общее дело — тоже. Деньги на своего отпрыска он откуда брал? Из общей казны, так?
Я не знаю. Видела лишь суммы в выписках, а вот с каких счетов — не разобрала. Но сейчас — сомневаюсь, притом — сильно. Геннадий щепетилен в финансовых вопросах. Вряд ли бы он допустил такой простой и очевидный ляп.
Качаю головой.
Мама ставит чай на журнальный столик:
— Саленька, детка, не волнуйся. Совет директоров был, в большинстве, против назначения твоего Букреева генеральным.
Она произносит твоего с таким пренебрежением, словно я — соучастница и сообщница его деяний.
Хмыкаю и отвожу взгляд.
— Это было три года назад.
— И что? — фыркает мама, нервно закидывая прядку за ухо. — Ты думаешь, что-то изменилось?
— Всё изменилось, мамуль, — устало и сухо констатирую я. — Они увидели Гену в работе. А он — профи высшей марки, глупо отрицать. В совете директоров не дураки. И семейным дрязгам, в которые мы собираемся их всех вмешать, они предпочтут холодный и взвешенный деловой подход Гены.
— Ты, вообще, на чьей стороне? — возмущается мама. — Я же для тебя стараюсь?
— Для меня? Ой ли!
— Так-так, девочки, не соримся, не соримся! — стучит ручкой по столу Меланья Брониславовна. — Я считаю, что Саломея права. Возможно, мне стоит лучше изучить материалы дела… Спешить не стоит.