Ошарашенный результатом Тромли,
конечно, тут же раскаялся в содеянном и захотел все вернуть, как
было. Но формулы контр-заклинания на наложенные чары он не знал. В
отчаянии, юный гном стал осыпать проклятьями сущность, ужасный
подарок которой в одночасье лишил его семьи. Ответом на обидные
слова снизошло озарение.
Опять перед ним предстал огненный
шар. Уже совсем крохотный, с апельсина сжавшийся до лесного ореха.
Но уменьшение размера ничуть не сказалось на зловещих способностях
существа. В его сером, безжизненном свете разом поблекли, постарели
и подурнели окружающие предметы. Обрушившаяся на Тромли волна
мыслеобразов в голове юного гнома сложились во вполне понятную,
хотя и беззвучную, речь.
Существо кратко и четко объяснило
несостоятельность претензий избранника, которого никто не заставлял
пользоваться полученными знаниями. Не задумываясь о последствиях,
юный гном сам решил прочесть заклинание. И только он виноват, что
все живое вокруг обратилось в камень. Добившись от Тромли
раскаянья, существо сжалилось и обнадежило, что знает, как убрать
злые чары и оживить окаменевших гномов. Но без посредника творить
волшбу не может. Расколдовывать семью придется самому Тромли. И
чтобы составить контр-заклинание, юному гному надлежало немедленно
стать проводником пришельца. Существо призналось, что из последних
сил сопротивляется агрессивному воздействию чужеродной среды. И
пригрозило скорой потерей единственной возможности спасения родных
Тромли.
Юному гному ничего не оставалось, как
согласиться. Повинуясь указаниям существа, Тромли пальцами обеих
рук широко оттянул веки правого глаза, лишив возможности моргнуть,
и крошечный огненный шарик влетел в него. Гном не почувствовал ни
ожога, ни даже легкого пощипывания, просто ослепительная желтая
вспышка в глазу и все.
Когда правый глаз проморгался и снова
смог видеть, оказалось, увиденное им предается в безжизненно серых
тонах, в то время как левый глаз продолжал нормально все видеть в
цвете. Из-за такой несовместимости картинок поначалу было сложно
одновременно смотреть обоими глазами, первые дни Тромли предпочитал
по очереди смотреть то одним, то другим. Но уже через неделю
приспособился и свободно смотрел обоими глазами.
Да, чуть не забыл еще одну важную
деталь, разумеется, после проникновения в глаз магического чужака
Тромли сразу подбежал к зеркалу, и был неслабо потрясен увиденным.
Вместо привычных серой роговицы и зрачка из правой глазницы на него
уставился круглый сгусток огня, каким-то чудом утопающей в
водянистой субстанции белка.