Да, тот, кто вёл её в неизвестном пока ей направлении, не сумел взять под контроль её разум, но вот тело… Тело её подчинялось не ей, а ему.
Она сопротивлялась изо всех сил, тем не менее, ноги её как преодолевали, так и продолжали преодолевать ступеньку за ступенькой.
Один пролёт. Второй. Третий. Четвертый. Пятый. Шестой…
– Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Я не хочу! Я не хочу умирать! Кто-нибудь помогите, пожалуйста! – в ужасе закричала бедная девушка.
В полной тишине её звонкий, тонкий, исполненный истерики, голос прозвучал особенно пронзительно. На миг Ганхилде даже показалось, что ей кто-то ответил. Однако уже в следующую секунду она поняла – это было эхо.
А значит, её никто не слышит. И значит, ей никто не поможет…
– Ганнушка, бедная, моя бедная девочка! Как же тебе моя бедная досталось, если ты выросла такой недоверчивой, – ласково пожурил её голос лже-матери. – Что ж до того, что темно, так ведь ночь на дворе. А я всего лишь призрак, а не божество.
Довод звучал резонно и, если бы Ганхилду не несло вверх против её воли, она бы им даже удовольствовалась.
– Отпусти меня, – попросила она. – И тогда я поверю, что ты и в самом деле моя мать.
– Милая, но тебя никто не держит, – ласково отозвался голос.
Внезапно перед глазами Ганхилды промелькнула вспышка молнии и в её отблесках она увидела перед собой маленькую златовласую девочку с огромными печальными глазами на бледном овальном лице.
Явление девочки было столь мимолетным, что она даже не было уверена, что действительно видела её. Однако в следующее мгновение снова вспыхнул яркий белый свет и златовласка снова возникла.
Губы девочки не шевелились, тем не менее Ганхилда отчетливо слышала её голос в своей голове.
– Тебя уже ищут, но нам нужно выиграть время. Я сейчас нырну в тебя и постараюсь перехватить контроль над твоим телом. В результате чего, ты, вероятней всего, споткнешься и покатишься вниз по лестнице. И это будет больно. И, возможно, даже смертельно больно. Но это не наверняка. А вот, если ты продолжишь идти вверх, то умрёшь наверняка.
– Откуда ты знаешь? – мысленно поинтересовалась Ганхилда.
– Оттуда, что, упав со стены, ещё никто не выжил, и я, в том числе, – грустно ответила девочка.
Ганхилда понятия не имела, кто эта девочка, однако при этом она почему-то доверяла ей. Возможно, дело было в свете. А возможно, в глазах девочки. Такую печаль просто невозможно изобразить. При этом, дело было даже не в глубине и искренности печали, а в том, что печаль эта была светлой.