Так, я решил взять себе левого монстра, заковывая в воду и
замораживая его. Но больше сотни щупальцев разорвали мою ловушку.
Да серьёзно?! А если так?
Я влил в десять раз больше маны в то же заклинание, но не стал
замораживать, а резко сжал ловушку.
ХР-Р-РУП! — громко разнеслось над площадкой.
Я просто превратил Высшего в лепёшку.
Второго всё-таки загасили Дракарис с Рэмбо и Грабби. Не надо
было выбираться кракенам из панцирей. Драконье пламя подожгло
сильную защиту монстра, которая таяла на глазах. И только улиточный
кракен приметился к Дракарису, чтобы сбить его, как из-под земли
вырвался Грабби, перекусывая вражеского монстра пополам.
Третьего размотали Кузьма с Акулычем. Вот красавцы. Двигались
они очень быстро. Гораздо быстрее, чем этот горе-Высший. И нанесли
чудовищу столько ран, что тот обессилел и расплылся, дергаясь в
предсмертных конвульсиях.
— И это всё?! — закричал я в небо.
— Да я только распалился! — обиженно закричал Акулыч. — Что за
подстава?!
М-да, надо бы дать задание Евграфию Романовичу сделать нечто
более подходящее для нас. Увы, нахваливаемый им самый опасный режим
— совсем не опасный.
Главное — монстры эти оказались всё равно тупее, чем в
реальности. Это я тоже понимал.
Отправив сообщение артефактору, я услышал крик Захарыча. Он
что-то нашёл… или что-то вспомнил. Я надеялся, что первое.
— Серёжа, я вспомнил, где может лежать сундучок бабки! — кричал
он, направляясь ко мне. — На чердаке фамильного дома очень много
хлама. Я всё своё добро там накапливал в последнее время.
— И что ты предлагаешь? — покосился я на слугу.
— У тебя же есть змейка, отправь её на поиски, — предложил
Захарыч. — А то там ужас, что творится. Чёрт ногу сломит.
— Сто тысяч рублей, — ответил я.
— Чего? Сколько?! — вскрикнул слуга.
— Да я пошутил! — засмеялся я. — Видел бы ты свои глаза!
— Больше не шути так. А то не будет вам больше пирогов с
форелью, — криво улыбнулся Захарыч. — Ну так что, отправишь?
— Да, уже отправил, — улыбнулся я, подключаясь к органам чувств
змейки.
Захарыч был прав. Бардак на чердаке царил нереальный! Тут и часы
с кукушкой, и старый граммофон, и несколько самоваров, и пять
каких-то потёртых сундуков. Удивляюсь, как Захарыч их умудрился
затащить на чердак? Они даже пустые неподъёмные.
Хотя я вспомнил, что полтора года назад Рэмбо за бутылку коньяка
переносил какое-то имущество Захарыча. Ну да, попугай мог
справиться с такой ношей.