— До твоей свадьбы заживёт, — через слёзы улыбнулась Айка.
— Выдумаешь тоже, — отмахнулась от неё. — Матушка сказала, не родился ещё такой дурак.
— Может и ходит где по белу свету, беды своей пока не знает.
Я шутя замахнулась подушкой. Ей дураки нужны, пусть сама за них замуж и выходит. Не великое дело за спиной мужика всю жизнь прятаться, я себе другой судьбы хотела. И уже почти всё продумала. Вот отдадут родители Всеславу в чужое княжество, грусть их возьмёт по кровинушке, а там, глядишь, и со мной разлучаться не захотят. Так твёрдо я в это верила, что и к шитью приданого ни разу не притронулась.
— Ладно, сиди тут, вышивай свои рубашки. Я одна пойду.
Осталось-то всего два кроля. Не справлюсь я что ли? Да я их за один раз отнесу!
На том и порешили. Айка за нас двоих хлопотала в светлице, а я спасала жизни. Подумаешь, звериные, это для разминки.
Длинноухие вертелись в муфте и никак не хотели сидеть смирно. То ли тесно им было, то ли больно уж весело. Дозорные оглядели меня с головы до пят, похмурились, усы потерли, но пропустили молча. Про княжескую семью, как про покойников: либо хорошо, либо никак.
Осталось всего двор пройти, за ворота шмыгнуть, а там уж и прытью броситься можно.
— Тише вы там, — зашипела я на неблагодарных. До ворот рукой подать, а они драться там удумали. Ух, как поймаю сейчас наощупь чьи-то уши, мало не покажется! — Ай!
По иронии судьбы-злодейки, досталось как раз мне. Пока ловила уши одного, второй меня за руку цапнул. Да так я увлеклась нашей потасовкой, что обо всём другом забыла. Не заметила даже, как ворота открылись, гостей привечая. Шла себе, да с кролями в муфте о жизни спорила.
— Уйди с дороги, если жизнь дорога! — гаркнул на меня Прохор, и меня, княжну младшую, под попу коромыслом подтолкнул.
Словно куль с сеном плюхнулась я на обочину, распласталась по земле не по-княжески. А в ворота тем временем обоз въезжал, из-под его копыт меня и вытолкали… да вот только всё равно обидно. Ну, Прохор, бездушный ты старик!
Длинноухие компаньоны мои, почуяв неладное и заслышав ржание лошадей, попытались дать дёру. Косого в последний миг ухватила, а вот братец его прямиком под копыта ускакал. Окаянный, пропадёт ведь и будут все мои труды понапрасну.
Только успел обоз пройти с конниками я на дорогу выскочила. Уж на чудо не надеялась, тушку серую искала.