– Ничего не хотите мне сказать? – наконец, произнёс он.
– Я? – удивилась с долей сарказма. – Нет, пожалуй, я подожду
объяснений от вас.
Если он хотел перекинуть эту проблему с больной головы на
здоровую, то сильно просчитался. Я же им говорила, ещё там, на
дороге, что слышала гул, а они не обратили на мои слова никакого
внимания! И здесь, почему никто не охранял меня? Почему пришлось
звать их на помощь? Ведь работа охранника именно в том и
заключается, чтобы охранять, или я не права?
– Хорошо, – недовольно выдохнул Саймон. Прошёлся по комнате,
зачем-то выглянул в окно. Потом вновь посмотрел на меня. – Герцог
нанял нас для того, чтобы сопроводить вас в поместье. На дорогах
нынче неспокойно. Но никто не предупредил нас, что вам грозит
какая-то иная опасность. Так вот я бы хотел знать, кому вы перешли
дорогу и от кого мне вас защищать?
Какие у него, однако, правильные рассуждения, беда только в том,
что ответа на его вопрос я не знала. А знать его очень хотелось,
ведь повторения сегодняшней встречи с неизвестной тенью вовсе не
хотелось.
– Можете мне не верить, но я, честное слово, не представляю, что
это была за гадость, – поморщилась, вспоминая нашу милую
беседу.
Что он там говорил про договор? Что успела натворить Аннет,
прежде чем уступила мне своё тело, помимо того, что каким-то
способом заставила Хэмлина взять её в жёны? Теперь, как бы я ни
хотела, обвинять мужа было бы бессмысленно. Если бы я должна была
выполнить что-то, то он бы потребовал этого на месте,не утруждая
себя ожиданием. А тут… Всё выглядело очень странно, и страшно, чего
уж греха таить.
– Не представляете? – мужчина прищурился и осторожно приблизился
ко мне.
– Нет, – качнула головой.
– И эта, как вы выразились, гадость, ничего вам не говорила?
Его тон мне не понравился. И нездоровый блеск в глазах – тоже. Я
уже открыла рот, чтобы признаться во всём, как на духу, но…Что-то
остановило меня. Что-то очень настойчивое, явно не разделявшее моё
стремление рассказать правду. Я открыла рот, только сказала совсем
не то, что хотела:
– Знаете, когда на тебя нападает чудовище, в виде чернильной
кляксы, тут как-то не до разговоров, – странное чувство, когда ты
вроде и управляешь собственным телом и мыслями, и в то же время они
тебе вовсе неподвластны. Открытие было настолько ошеломляющим, что
я поостереглась предпринимать ещё одну попытку.