Карета была обычной. Ни тебе гербов на дверях, ни других
рисунков. Выкрашенная тёмно-зелёной краской снаружи, и обитая
такого же цвета бархатом внутри. Достаточно места для нас троих, и,
главное, никакого запаха пыли. Нет, если бы так сложилось и нам бы
пришлось ехать вместе с Заком, то я бы согласилась, но… Человек
такое существо, что комфорт воспринимает куда благосклоннее, чем
необходимость терпеть неудобства.
Кстати, о мистере Брайте. Парень ещё не уехал, он будто бы ждал
нас у своей кареты, а завидев, как Саймон усаживает меня на мягкое
кресло, помахал рукой и поспешил подойти.
– Здравствуйте, госпожа Аннет, я… – начал он, запыхавшись.
Запнулся и протянул мне маленький пузырёк, в котором плескалась
голубоватая жидкость. – Вот, возьмите, это снимет боль. И, – отвёл
взгляд, а потом посмотрел смелее и улыбнулся, – Я рад нашему
знакомству. Если будете неподалёку от приюта, заходите, буду рад
вас увидеть.
Молодой человек был мне симпатичен, и, пообещав, что обязательно
к нему загляну, а так же поблагодарив за лекарство, мы двинулись в
путь. Алекс уселся у окошка и смотрел на мимо проплывающие дома с
тоской и грустной улыбкой. Я не спешила лезть к нему в душу, если
захочет, сам расскажет, а вот так, бесцеремонно бередить не
затянувшиеся раны, было не в моих правилах.
Лили смотрела на мальчика с теплотой, что лишь убедило меня в
моей задумке. Её матушку и сестру нужно забрать в поместье, не хочу
я каждый смотреть на то, как девушка изводит себя слезами и
переживаниями.
Дальнейший путь прошёл спокойно. Мы несколько раз
останавливались у обочины, чтобы перекусить и справить нужду. В эти
моменты охранники обступали нас, внимательно следя за каждым
шорохом, да и в остальное время они не расслаблялись. Видимо,
ночное происшествие их настолько сильно впечатлило, что они решили
исполнять свои обязанности на совесть.
Лекарство, подаренное Заком, я выпила почти сразу, потому что
ноющая боль стала почти невыносимой. Хоть Лили и воспротивилась
осторожно, мол, не стоит ничего принимать из рук незнакомцев. Но
мистер Брайт незнакомцем для меня не был, да и подозревать его хоть
в чём-то было довольно глупо. Голубоватая жидкость имела
горьковатый вкус, но уже через десять минут боль стала отступать, а
потом и вовсе пропала, напоминая о себе только в те моменты, когда
я неосторожно задевала ногой о соседнее сиденье.