Спектакль мне нравился, и сдерживать улыбку становилось труднее.
Мы с ребятами частенько ставили небольшие театральные пьесы в духе
великих классиков. И мне доставляли особое удовольствие старинные
речи и остроумие персонажей. Теперь у меня появилась возможность
блеснуть умом не «понарошку», а, в самом деле.
Мужчина был достаточно дезориентирован моей глупой обидой,
только поэтому от него не поступило никаких возражений. Он спешно
откланялся и со словами – «Сейчас всё будет, госпожа!» – сбежал от
меня.
Впрочем, победу я праздновала рано. Ониэр вернулся в кабинет
спустя минут пятнадцать, и в его руках ничего не было. Лицо
управляющего пестрело красными пятнами, а взгляд от злости едва ли
ни молнии метал.
Он молчал, лишь пыхтел, как паровоз. Потом вовсе руки сложил на
груди и бросил обиженно:
– Госпожа, зачем же вы так со старым человеком?
Суть его претензии мне была непонятна, да и старым его назвать
никак нельзя.
– Я вас не понимаю, – призналась честно и нахмурилась. Если бы
он начал юлить и оправдываться, мол, книги не нашёл, то я бы
поняла, к чему клонит этот хитрый лис, но сейчас…Сейчас я
растерялась. Хотя, может быть, именно на это и был расчёт?
– Что тут непонятного? – голос управляющего вновь сорвался на
высоких нотах, так что ему пришлось прокашляться, чтобы вернуть
себе способность говорить. – Послали меня за учётными книгами, при
том знали, что этот пёс уже забрал всё!
Кажется, остроумие сыграло со мной злую шутку – я ровным счётом
перестала понимать хоть что-то. Совсем. Какой пёс? Куда забрал? Так
хотелось блеснуть умом, на манер книжных персонажей, а вышло лишь
то, что кажусь самой себе глупой.
– Подождите, о ком вы говорите? – я начала раздражаться, потому
что каждое его слово только сильнее меня запутывало.
– Как о ком? – процедил мужчина. – Об охраннике вашем! Наверняка
он пробрался в мой кабинет и забрал книги! А это воровство, между
прочим!
Если я надеялась, что его пояснения, прольют свет, то зря.
Понимать я лучше не стала. Но и тона, которым мужчина общался со
мной, позволить ему не могла.
– Объясните всё толком, пока мы не наговорили друг другу
лишнего, – скорее приказала, чем попросила. Роль, пусть и
молоденькой аристократки, задела во мне какие-то неизведанные
струны души, побуждая играть по правилам чужого мира.