И вот теперь, Саймон проводил прохладными пальцами по моим
щекам, смотрел так, будто в самом деле беспокоился, и… Ждал
чего-то.
Все эти глупые мысли пронеслись в голове за каких-то пару минут,
пока я смотрела в глаза охраннику, и пыталась придумать, что
сказать.
– Аннэт, как ты себя чувствуешь? – переход на «ты», видимо,
случился из-за страха за мою скромную персону. Но он же добавил
смятения в мои без того хаотичные мысли.
– Нормально, – отмахнулась беззаботно и постаралась подняться,
потому что вдруг поняла, что моя голова покоится на мужских
коленях, а сама я при этом лежу прямо на земле. Ярким лучам солнца,
так и мечтающим наброситься на меня, мешает разве что листва
раскидистого дерева. Но подняться у меня не получилось – силы пока
так и не вернулись.
Саймон шумно выдохнул и, судя по взгляду, довольно странному и
непонятному для меня, решил продолжить допрос, но я его
опередила:
– Где Алекс и Вистера? С ними всё хорошо? – да, я переводила
тему, уводя её в сторону от опасного и для меня не совсем
понятного.
Охранник прищурился, даже не пытаясь скрыть раздражения, что
промелькнуло в потемневших глаза, и отрывисто процедил:
– Да что им сделается, всё с ними хорошо, – потом помолчал и
добавил: – Может быть, ты расскажешь мне, что произошло на этот
раз? И как ты умудряешься находить проблемы там, где их вообще быть
не должно?
Так, подождите, он в случившемся меня обвиняет? Это я-то
накликала беду? Я?! Да я тут жертва и не имею никакого отношения к
тому, что происходит, я не виновата в том, что Аннэт заключила с
кем-то договор и не успела его выполнять. Не виновата, потому что я
– не Аннэт!
На последней мысли злость неожиданно испарилась, будто её и не
было. Меня словно обухом по голове ударило. Рассказать… Как бы я
была рада рассказать всю правду хоть кому-то, снять этот груз со
своей души, и зажить счастливо и спокойно, но… Не могу! Если я
расскажу про договор, о котором толкует бесформенная клякса своим
шепелявым голосом, то возникнет закономерный вопрос – в чём суть
этого договора? И что мне на это ответить? Что я забыла? Что у меня
кратковременная амнезия?
А если скажу, что вовсе не Аннэт и не имею к этой девушке
никакого отношения, то чем мне грозит это признание? Что, если
Саймон доложит обо всём мужу и статус, пусть и не любимой, но всё
же законной супруги герцога Уилбурга, перестанет мне принадлежать?
Это эгоистично, очень эгоистично, но я вдруг захотела жить! И все
прежние мысли о том, что умирать мне совсем не страшно, показались
глупыми и лживыми.