Когда Макс говорил «хижина», я сразу
же заметила, что «готовлюсь к судному дню с самым необходимым для
выживания», думая больше об одиночестве и пространстве вдали от
мегаполиса, чем о потенциальной лачуге, в которой я, возможно,
только что согласилась жить. Дошло до того, что я начала
беспокоиться о своём необдуманном решении и о том, на что я вообще
подписалась. Интернет мне не нужен был, но я надеялась как минимум
на сантехнику в помещении. Смотрю на дом, пока Макс вылезает из
машины, — и думаю, что мне повезло.
Колеблюсь ещё мгновение, прежде чем
открыть дверь и выскользнуть из авто, взяв с собой рюкзак.
Возможно, я слишком остро отреагировала. Возможно, не из-за чего
волноваться. Как я и надеялась, здесь тихо. Вдыхаю воздух, и от
свежего аромата воды и камня у меня по рукам пробегает озноб. Мне
нравится этот запах. Это напоминает мне поход на Кавказ с моим
летним лагерем много лет назад.
Макс несёт два моих чемодана, и, хотя
сейчас немного прохладно, я завязываю пуловер на талии и иду за ним
вверх по деревянным ступенькам. В передней части дома почти все
окна панорамные, так что я могу заглянуть внутрь. Нижний этаж
выглядит как одна большая комната с высокими потолками. Здесь всё
монохромно — коричневое дерево, коричневая кожа, коричневые рога и
коричневые ковры, но я различаю и каменные элементы.
— Привет! — кричит Макс, входя в дом и
ставит мои чемоданы. — Егор!
Осторожно прикрываю за собой дверь,
следуя за Максом. В этот момент ко мне подбежали две собаки:
коричневая лабрадорша и ещё одна, более тощая, с седой и чёрной
шерстью, её глаза казались стеклянными. Макс наклонился, ласково
погладил их и начал осматривать дом.
— Есть здесь кто-нибудь? — снова
крикнул он.
Подняв взгляд, увидела несколько
уровней стропил, но потолок казался немного перекошенным, особенно
слева, где кухня. Здесь не было множества стен — гостиная, столовая
и кухня были объединены в одно пространство, создавая ощущение
открытости. Но зато было просторно.
— Да, я здесь! — раздался мужской
голос.
Из кухни вышел молодой парень, сжимая
в кулаке две пивные бутылки. Он покачал головой Максу.
— Аллилуйя! Рыжуха снова сбежала, —
сказал он.
Парень направился к нам, словно
собирался вручить Максу пиво, но вдруг остановился, заметив меня.
Его тёмно-русые волосы были зачёсаны назад, а кепка повёрнута
козырьком назад. Он выглядел не намного старше меня, лет двадцать
или двадцать один. Его сильные руки были тёмно-загорелыми под
зелёной футболкой, а тело казалось широким и
мускулистым.