— Вы смерти моей захотели, зажиматели? — высунув руку под дождь, я позволил холодным каплям хоть на йоту остудить мой пыл. — Теперь уж батя точно любого порвёт за девчонку!
— А ты не подставляйся! — пожал плечами Лучинин.
— Скворцова, конечно, хитрая, но мы в разы хитрее! — явно что-то задумав, протянул Лёха.
— Надо место найти такое, чтоб ни камер, ни свидетелей! — шестерёнки в башке Рыжего крутились с бешеной скоростью.
— Давайте сюда её ещё притащим! — я огрызнулся в ответ.
— Зачем сюда, — масленым голосом напел Камышов. — У меня ж днюха завтра — весь дом в «Речном» в моём полном распоряжении, а там ни камер, ни стукачей, ни лишних глаз…
— Ни Скворцовой, — от души рассмеялся Илюха: мы все понимали, что затащить Варю в берлогу к Камышову — непосильная задача!
— Я, кажется, знаю, как заманить мышку в мышеловку! — от внезапно взорвавшейся в сознании идеи мурашки разбежались по коже.
Я вытащил из кармана мобильный: семнадцать пропущенных, четыре СМС – все от отца. Старик явно волновался, а я решил сыграть против правил!
— Алло, пап? — я прижимал мобильный к уху, чтобы за гулом дождя не упустить ни слова. Впрочем, слушать отца я не собирался! Мне было нужно, чтобы он услышал меня!
— Я тут подумал: будь по-твоему, бать! — отчаянно врал я по пути к цели. — Кристина так Кристина — мне всё равно, лишь бы в радость!
— Сынок…, — безжизненным голосом прохрипел в ответ батя, но я снова его перебил?
— Па, а давай завтра ужин забабахаем: ты, я и Скворцовы. Познакомимся поближе, пообщаемся. Как смотришь?
— Ужин? — растерянно переспросил старик и тут же поспешил с ответом:
— Пусть будет ужин, — выдохнул он с нескрываемым облегчением. — Ты только возвращайся, сын, ладно?
— Обязательно! — сбросив вызов, я подмигнул Лешему — всё шло по плану!
4. Глава 4. Пай-девочка
Варя.
Время летело как сумасшедшее. И пусть по выходным оно всегда ускорялось, сегодня минуты таяли на глазах! Казалось бы, только недавно я вернулась с утренней пробежки, как уже пора было одеваться к прокля́тому ужину.
Стрелка часов безудержно спешила к пяти, а это означало только одно — встречи с Митей и его отцом было не избежать!
Бросив отрешённый взгляд на груду шмоток возле зеркала, я обречённо вздохнула: видеть мать с Добрыниным-старшим, с этим облезлым подобием мачо, было до поросячьей отрыжки противно. В голове на репите одна за другой звучали зомби-фразы, которыми вчера мать пыталась пробить мою броню, да только тщетно!