— Погоди, я не понял, — покачав головой, Илюха запустил пятерню в рыжие волосы. Он тоже почуял неладное! — Лез, ты за Скворцову заступаешься, что ли?
— Да больно надо! — отмахнулся Камышов, по всей вероятности, сообразив, что гогот его пришёлся совсем не к месту. Впрочем, Лёха быстро придумал, как реабилитироваться в наших глазах:
— Я к тому, что уже тогда Варька ни черта не боялась, как знала, что ей ничего не будет!
— Она и сегодня чесала к бате, словно бессмертная! – пшикнул я в подтверждение слов Камышова.
— Выходит, Скворцова давно в теме? — задумчиво почесал репу Лучинин.
— Ага, — усмехнулся я горько. — Один я, как последний тормоз, ни черта не знал… Даже не догадывался…
— Хм, — поглаживая Гая по длинной, сырой и немного вонючей шерсти, отрешённо произнёс Илюха. — А кино-то интересное получается.
— Ну а чё, — потирая ладони, вступился Леший. — Сами подумайте, Варьке такой отчим, как наш Геннадьевич, только на руку: полная свобода действий и никакой ответственности. И если сейчас пустить отношения предков на самотёк, зараза мелкая вконец оборзеет, а под руководством своей мамашки и вовсе тебя, Митяй, со света сживёт!
— Ага, и замаячит перед твоим носом, Добрыня, не светлое богатырское будущее, а незавидная участь Золушки: будешь ты на побегушках у мачехи и в вечном услужении её доченьки.
— Как смешно! — процедил я сквозь зубы.
— С другой стороны, — Лёха едва сдерживался, чтобы по новой не заржать. — Финал сказки все помнят? Принц-красавец, хрустальные туфельки, воздушное платье — не так уж всё и плохо, а Добрыня?
— Да пошли вы, клоуны! — под дружный гогот пацанов я и сам впервые за вечер улыбнулся, а потом поднялся с лавки и подошёл к косому подобию крыльца.
На улице окончательно стемнело. Ветер усилился, а дождь разошёлся не на шутку. Вдали то и дело мелькали молнии, а чуть погодя мощные раскаты грома сотрясали все вокруг.
— А если серьёзно, — Леший последовал моему примеру и потянувшись встал. — Надо Скворцову в тёмном уголке зажать по-хорошему и припугнуть. А там, глядишь, наша Варвара-краса и сама надоумит свою мамашку держаться от Геннадьевича подальше.
— Я против насилия — вы знаете, — Рыжий приласкал Гая, покорно свернувшегося в его ногах, а потом с хитрым прищуром взглянул на меня. — Но что касается Скворцовой, я согласен с Лёхой: хорошая взбучка этой мелкой занозе точно не повредит!