- Не буду спрашивать, а часто ли ты
вначале машешь кинжалом, а потом…
Не договариваю фразу.
- Я не жалею о сделанном. – Твёрдо и
прохладно отвечает Алтынай. – Ты не из нас, потому иногда просто не
понимаешь.
- Давай не ссориться, - примирительно
поднимаю руки. – У меня на родине говорят, что самый тяжёлый
разговор в поисках совместного решения лучше, чем самая лёгкая
драка или война. И я сейчас о нас с тобой, а не о туркан против
дари или пашто.
- Хорошо. – Так же прохладно
продолжает Алтынай. – Ты со мной?
- Что за дурацкий вопрос? Да. - Смотрю
ей в глаза. - Отшлёпать бы тебя сейчас… но это будет не по
шариату…
- Если уж так цепляться к правилам, то
мы с тобой и в юрте одной вдвоём ночевать не должны, - замечает
Алтынай, оттаивая. – Вообще…
- А чего ты только что надулась? И
демонстрировала тоном, что… - не могу подобрать нужный тон и
запинаюсь.
- Я же чувствую тебя, - пожимает
плечами она. – Мне не понравились твои чувства. Ты жалеешь о том,
что связался со мной?
- С ума сошла? – удивлённым
притворяться не надо, потому что удивляюсь более чем искренне. – И
в мыслях такого не имел.
- А по поводу чего тогда была твоя
досада? – возвращает ипостась пытливого ребёнка Алтынай. – Я же
видела…
- Ну раз такая проницательная, то
слушай… Я очень не люблю, когда у меня возникают вопросы; причиной
вопросов является близкий человек; а ответа на вопрос я не вижу.
Или не понимаю.
- Так задавай свои вопросы, -
удивлённо поднимает брови Алтынай. – Я тебя что, хоть чем-то
когда-то обижала?
- Не обижала… Первое. Насколько я
вижу, около двух полусотен людей уже прибыли. По первому твоему
слову, после сообщения, переданного им на словах почти мальчишкой.
– внимательно смотрю ей в глаза, наблюдая за её реакцией. –
Буквально сразу, как ты позвала, побросав все свои дела. Как я
понимаю это только начало. Люди ещё будут и будут прибывать, вплоть
до пары тысяч под этими стенами. В течение дня или двух.
Она медленно кивает, не отводя
взгляда, со словами:
- Всё верно. Так а вопрос-то у тебя…
какой?
- Гхм… Это и есть вопрос. – Запинаюсь,
потому что самому становится смешно от собственного косноязычия. –
Когда мы жили в стойбище, я не видел, чтобы у тебя было какое-то
особенно привилегированное положение. А тут, целый народ по первому
слову выполняет приказы маленькой девочки. Мне это не понятно.
Вопрос: как так? Надеюсь, понятно спросил…