- Хм, всё равно в плюсах, - бормочу. – А как вы вчетвером
куда-то стадо гнали? Если всего десяток нужен?
- Тут нужно объяснять. – Терпеливо вздыхает Алтынай. – Мы гнали
не стадо. И не табун. Табуны вообще перемешаны, чтоб приплод от
разных коней был лучше, и лошади каждой семьи рассыпаны по
пастбищам в десятке мест. Если не больше. Что до баранов...
Ещё какое-то время вникаю в тонкости выпаса скота (что
оказывается совсем не так просто. И пастух оказывается кто угодно,
но только не дремучий дикарь).
После чего подхожу к следующему вопросу:
– А сколько у вас семей в одном коше?
- Опять же, смотря в каком. – Алтынай снова снисходительно
улыбается. – Разница в несколько раз может быть. Я не знаю, что
тебе ответить, потому что не понимаю вопроса: в таком виде, он для
меня смысла не имеет.
- Хорошо. Зайдём с другой стороны, - усаживаюсь поудобнее. – Всё
равно, как понимаю, спешить некуда?
- До заката далеко, - согласно кивает Алтынай.
- Давай тогда про этот кош для начала. Сколько в нём семей?
- Двадцать четыре, - уверенно отвечает Алтынай.
- А сколько человек в каждой семье? Было изначально, до
голода?
- Я не знаю, как ответить. Давай перечислю все семьи по порядку?
Если тебе это так важно?
- Важно. Перечисляй.
Через полчаса оказывается, что в одной семье от пяти
(минимально) до четырнадцать человек, и это ещё не предел.
За семью считается муж с жёнами и детьми, плюс (редко) кто-то из
родителей мужа или жён.
Чтоб не запутаться в подсчётах, мы вышли из юрты и устроились
прямо на земле, расчистив от травы кусочек почвы и записывая
на нём данные палочкой.
Попутно, оказалось, что письменных принадлежностей во всём коше
нет ни у кого: слишком большая редкость. А о бумаге конкретно
Алтынай вообще никогда не слышала – только пергамент из выделанных
шкур. Но он так дорог, что переводить его в повседневных
канцелярских целях, как черновик, всё равно что
ересь.
Кстати, делать подсчёты на земле предложила она.
Когда я, под её диктовку, стал заносить в таблицу имена и
цифры, она неодобрительно покачала головой и украдкой оглянулась по
сторонам:
- Только ты больше никому эту свою запись не показывай...
И до меня дошло, как до того Штирлица из анекдота: система
записи алфавитом и цифрами, использовавшаяся и в Киженцовском
погранотряде, и в Первом Магическом Колледже, да и в целом по
Империи, хоть и отличалась от местности к местности между собой
иногда, но категорически не походила на местный алфавит и на то,
что у них там вместо цифр.