— Сложно не знать то, о чем все говорят, — улыбаюсь, потупив глаза.
— Не бери в голову, — только и отвечает он.
Стой! А как же “Я расторгну”, “Вот прям сегодня”, “Вот прям сейчас?” Нет?
Хочу спросить, но понимаю, что этим я могу выдать себя. Что ж, разведчик из меня никакой. Нужно просто делать ноги.
— Мне пора, — говорю я, и, пока ему в голову не взбрела мысль поцеловать мою руку, или хуже того — щеку, или вообще губы, даю деру.
Проносит. Однако уходить из академии не спешу. Выжидаю, когда он уйдет за углом здания, нервно перебирая пальцами.
Вот же гоблины! Как я вернусь в академию в том же платье? Бытовое заклинание мне бы сейчас очень пригодилось! Не тот профиль выбрала!
— Элла, — окликает меня знакомый голос, и я тут же забываю обо всем.
— Профессор? — растерянно улыбаюсь при виде Рика. И только когда его глаза проходятся по мне с ног до головы и обратно, понимаю, что сейчас я стою без подвески.
19. Глава 19. Помолвка
— В-вы меня узнали? — запинаюсь я, глядя на мужчину. — Как?
— Не должен был? — спрашивает он. Такой спокойный, будто не с обманщицей разговаривает, а с милой озорницей. — То, что ходишь с артефактом искажения внешности, я давно понял. Единственное, что мне не понятно, зачем ты меняешь свою внешность, Элла?
— Чтобы меня не выдали замуж по расчету, как сестру, — отвечаю честно, потому что врать в моем положении стыдно.
— Расскажешь?
— Можно не здесь? — тихонько спрашиваю я, и профессор кивает в сторону своей лаборатории. Я поспешно пытаюсь зацепить застежку подвески, но ничего не выходит.
— Помочь?
— Эмм… — теряюсь я, но он и не ждет ответа. Опять улыбается своей теплой улыбкой и перенимает у меня цепь.
По телу идут мурашки, едва его пальцы оказываются в непосредственной близости к моей шее.
— Теперь можно идти? — спрашивает он, когда застегнутая цепь ложится грузом на мои ключицы.
Я нервно оглядываю свое платье и киваю. Надеюсь, не попадусь.
— Понятно, — говорит он сам себе, а затем плетет заклинание, и серое платье становится темно-синим.
Спустя несколько минут мы оказываемся в его лаборатории. Мой голос дрожит, пока рассказываю о судьбе Астрит, а чашка чая, которую сжимаю обеими руками, остывает.
— Понятно, — вздыхает профессор. — Ты понимаешь, что после того, как нынешний жених от тебя откажется, опекуны найдут тебе нового?