Карла усадили на стул возле окна.
– Приступайте, – сказали глаза-дырочки подручным. Те начали обыск.
У домовладельца все время отвисала губа. Он спохватывался, подбирал ее, но губа отписала снова.
– Это насилие, у вас нет никаких оснований, я буду жаловаться! – сказала она.
Агент даже не посмотрел в ее сторону.
– Я государственный служащий! – услышала она хрипловатый от волнения голос Карла. – Я журналист! Вы не имеете никакого права…
Ему тоже не ответили.
Словно она и Карл уже не существовали.
Агенты закончили обыск через час.
Осмотрели стол, шкафы, карманы костюмов Карла, даже кухонную тумбочку.
Вещи не разбрасывали, аккуратно клали и ставили на места.
Портфель Карла со служебными бумагами, письма и записные книжки уложили в чемодан.
Очень долго рылись в книгах.
– Нет, – сказал один из гестаповцев глазам-дырочкам.
– Все просмотрели?
– Все. Нет.
– Ладно, – сказали глаза-дырочки. – Потом. Взять арестованных.
– Мне надо переодеться! – сказала она. – В этом платье…
– Не надо, – сказали глаза-дырочки. – Наденете пальто.
– Вы совершаете чудовищную ошибку, господа! – сказала она.
– Не разговаривать!
На лестнице никого. Этажом выше отворили дверь, кто-то перегнулся через перила и тотчас отступил на цыпочках.
Карл спускался первым.
На лестничных маршах поворачивал голову, смотрел, словно старался запомнить. В повороте головы, в шаткой походке угадывалось отчаянье.
Догнать Карла не позволяли.
– Господа, если б я мог предполагать… – шептал за ее спиной домовладелец.
От испуга он шепелявил.
Ему тоже не отвечали.
Домовладелец умолк.
У подъезда ждали два черных «ситроена».
Карла впихнули в один, ее в другой.
На противоположном тротуаре тесно, не шевелясь, стояли несколько прохожих.
Агенты уселись рядом, сдавив плечами.
Машины набрали скорость с места.
Она глядела вперед, на мокрый асфальт, на силуэты набегающих зданий, на затылок Карла за стеклом передней машины.
На поворотах кидало в стороны.
Старалась удерживать равновесие, чтобы не прижимало к агентам.
Машинально откидывала со лба каштановый локон.
Неужели все-таки «Француз»?…
Тогда, в мае, оказалось, что «Француз» ни при чем. Всему виной майор, взявшийся оформить ей и Карлу документы для поездки в Словакию. Штампы, добытые майором, были поддельными. В гестапо хотели знать, сколько майор получил «за услугу», сделали Карлу выговор и сообщили о проступке в министерство. Других акций не последовало. Слежку сняли через месяц.