Значит, «Француз» молчал.
Да ему и не следовало ничего говорить. У него имелась отличная версия – дезертирство. Конечно, если его не запеленговали и не взяли во время сеанса.
А если взяли и «Француз» заговорил?…
Верить в это не хотелось.
Она не забывала январский холодный вечер сорок второго года, полутемный билетный зал кинотеатра «Феникс» и унтер-офицера ВВС с обветренным, худощавым лицом интеллигентного мастерового.
– Фрейлейн Штраух? – коснулся козырька фуражки унтер-офицер. – Час назад вам звонил я. Я товарищ Эрвина по войне.
Он так и сказал «по войне», а не «по фронту», и она поняла, что это не оговорка, и с трудом подавила радость.
На Берлин падал частенький мокрый снежок. Редкие прохожие торопились добраться до дому.
– Собственно, вы меня знаете… – сказал унтер-офицер. – Правда, под другим именем. Вы помните «Француза»?
– «Француза»?
– Это я. А вас я знаю как «Альфу».
– Вы меня с кем-то спутали все же… – сказала она. Унтер-офицер кивнул.
– Мне приказано сослаться на Эрвина, назвать свой псевдоним и ваш. У Центра не было другого выхода. Чтобы вы окончательно поверили, я должен назвать день вашего прощания с Эрвином. Это двадцать пятое сентября.
– Наконец! – вырвалось у нее. – Наконец! Вы видели Эрвина?… Нет?… Но откуда?…
Унтер-офицер ласково сжал ее локоть. Глаза у него были добрыми и печальными.
– Об этом долго рассказывать, – сказал он. – Лучше поговорим о моем задании.
Стало ясно: откровенничать «Француз» не уполномочен.
– Хорошо, – сказала она. – Ваша рация цела?
– Да.
– Документы?
– Пока в порядке… Видите ли, я нахожусь в отпуске. Отпуск самый настоящий. Но через десять дней надо возвращаться в часть. Я должен уйти с квартиры жены и устроиться где-нибудь поблизости.
– Понимаю…
– Приказано передать: телеграммы были очень ценными, помогли, Центр ждет новой информации.
– Спасибо, – сказала она. – Если бы вы знали, как я… У нас столько сведений! Если бы не утрата связи, не ваше исчезновение…
– Меня мобилизовали, – сказал «Француз». – А ведь предупредить вас я не мог.
– Теперь вы будете не только забирать информацию, но и передавать мне приказы Директора, – сказала она. – И почтовые ящики будут другими. А квартиру и документы я найду, товарищ!
«Француз» снова сжал ее локоть.
Соблюдая правила конспирации, они больше не виделись.
Она убедилась, что «Француз» остался прежним: связь с Москвой работала бесперебойно.