Я показал на рисунок, где Черепанов изобразил Землю – вид с
околоземной орбиты.
- Лёша, полёты в космос, – сказал я, - это тяжёлая работа,
сопряжённая с повышенным риском для жизни. На Землю вернутся не все
космонавты. Космонавты понимают это лучше, что кто-либо ещё. Именно
поэтому космонавтам присваивают звезду Героя Советского Союза.
Шансы погибнуть при выполнении этой нелёгкой работы очень высоки.
Люди идут на этот риск сознательно. В этом и заключается их
героизм. Считаешь это обстоятельство романтичным?
Алексей нахмурил белёсые брови.
- Считаю! – сказал он.
Я заметил, как Черепанов стрельнул глазами в направлении похожей
на Свету Клубничкину космонавтки.
- Рассуждаешь так, потому что космонавты нравятся девчонкам?
Черепанов не сразу, но всё же кивнул.
- Нравятся, - сказал он. – Я знаю.
Он снова посмотрел на меня – мне почудился вызов в его
взгляде.
Я невольно вспомнил, как кряхтел сегодня Черепанов на уроке
физкультуры, когда силился подтянуться на турнике хотя бы трижды.
Но не вспомнил, чтобы в школе девчонки бросали на него восторженные
или даже просто заинтересованные взгляды. А вот на меня
одноклассницы на уроках и во время перемен посматривали: кокетливо,
с любопытством.
Я кивнул и заявил:
- Согласен с тобой. Конечно, космонавты женщинам нравятся. Это и
понятно.
Я бросил взгляд на циферблат часов. Покачал головой.
Сказал:
- Ладно. Лёша, я тебе объясню, какие ещё мужчины нравится
девчонкам. Но позже.
- Почему, позже?
- Мы с тобой и так уже заболтались, - сказал я. – Давай займёмся
математикой, если ты не возражаешь. А о космонавтах и о женщинах мы
с тобой ещё обязательно побеседуем.
***
Мой подход к занятиям математикой удивил Черепанова. Потому что
я не потребовал от Алексея пояснений для вычисления задач. Я вообще
не нагрузил его решением задач и примеров. Лишь просил, что бы Лёша
зачитывал мне задачи и примеры из школьного учебника вслух. Следил
за тем, как Черепанов называл те или иные математические значки и
символы. Повторял его слова своей виртуальной помощнице: «Эмма,
продиктуй-ка мне решение примера…»
Поначалу я выслушивал от Эммы привычные просьбы повторить
запрос. Но постепенно процесс наладится. Я достал из портфеля
бумагу для черновика. Слушал Лёшины толкования записанных в
учебнике за десятый класс шифровок. Озвучивал их Эмме. Всё реже
вводил виртуальную помощницу в ступор. Записывал продиктованные
Эммой решения задач и примеров на бумагу – спрашивал при этом у
Черепанова, как нарисовать те или иные названные Эммой знаки.