Таких не берут в космонавты. Часть 1 - страница 36

Шрифт
Интервал


Иришка показала мне свою руку и сообщила:

- У меня от твоего пения мурашки по коже бегали!

Она улыбнулась.

- Девчонки будут рыдать и смеяться от звуков твоего взрослого голоса, - заявила она. – Вася, ты разорвёшь им сердца в клочья! Моё сердце до сих пор колотится, как сумасшедшее.

Иришка прикоснулась рукой к своей груди. Она тут же сложила вместе ладони, подняла их на уровень своего лица.

Заглянула мне в глаза и попросила:

- Васенька, спой что-нибудь ещё. Пожалуйста!

- Вася, а какие ещё песни ты знаешь? – спросила Иришка.

Весь мой утренний концерт Лукина отстояла на ногах (придерживалась рукой о пианино). Она словно и не чувствовала усталости.

«Эмма, когда состоялась премьера фильма «Я шагаю по Москве»? Назови только дату».

«Одиннадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года».

Я отыграл вступление, спросил:

- Узнала?

- Конечно! – ответила Лукина.

Иришка указала на меня пальцем и сообщила:

- Я шагаю по Москве!

- Точно, - сказал я.

Снова дотронулся до клавиш пианино и запел:

- Бывает всё на свете хорошо…


***


Я завершил своё выступление (персональное – для Иришки Лукиной) перед обедом. Причём, о еде вспомнил я, а не моя двоюродная сестра. Иришка всплеснула руками и умчалась на кухню. Я опустил подуставшие руки и встал со стула.

«Эмма, очень надеюсь, что я всё же действительно вернулся в прошлое. Или рассчитываю на то, что пребывание в этой виртуальной реальности для меня никогда не закончится. Мне наплевать на отсутствие здесь современных гаджетов и на обрывки газет вместо туалетной бумаги – всё это ничего не значащие мелочи. Эмма, ты не представляешь, как здорово снова почувствовать себя молодым и здоровым! Бодрость, энергия. Нигде не болит. А ещё у меня теперь есть голос. Нет, Голос. Именно так: с большой буквы».

«Господин Шульц, возможно, под Голосом вы подразумевали понятие «большая октава» в музыкальной нотации, наименование ступеней в которой записываются с заглавной буквы…»

«Эмма, стоп. Я знаю, что такое «большая октава». Мой нынешний Голос не имеет с ней ничего общего».

Иришка накормила меня супом. В обед моя двоюродная сестра вела себя за столом совсем не так, как утром. Она уже не смотрела на меня волком. Без устали нахваливала моё сегодняшнее пение и «мои» песни.

Я слушал её звонкий задорный щебет и думал о том, что вкус белого хлеба и горохового супа не кажутся мне виртуальными. Как не казались виртуальными и запахи еды. Не выглядела виртуальной и сидевшая напротив меня за столом Иришка.