- …Снегопад, снегопад…
Моей второй жене нравилось, когда я
пел – даже тогда, когда она из-за болезни уже позабыла, кто я
такой. Я часто усаживался рядом с её кроватью и наигрывал ей на
гитаре мелодии из нашей юности: те, которые я слушал ещё во время
жизни в Советском Союзе.
Я исполнял для неё мировую классику:
Элвиса, битлов, «The Rolling
Stones». Пел и эту песню из её
любимого кинофильма «Девчата». Вот только она во время моего пения
никогда не смотрела на меня с таким же восторгом и удивлением, как
это делала сейчас Иришка.
- …Оттого, что ты мне просто
улыбнулся…
Именно из-за отсутствия восторга и
обожания на лицах моих слушателей я после службы в Советской армии
навсегда вычеркнул пение со сцены из своих жизненных планов.
Вычеркнул его вынужденно. Потому что новый «гениальный» голос я
«тогда» так и не обрёл.
Я повернул голову и посмотрел на
блестевшие за окном сугробы. Зима вдруг показалась мне не столь уж
мрачной и холодной. А мысли о пребывании в Кировозаводске сейчас
уже не навевали тоску и не тяготили меня, как при моём прошлом
проживании здесь.
- …Погляди, погляди…
Сердце в моей груди размеренно
отбивало ритм. Пальцы уверенно опускались на холодные клавиши
пианино. Голос не срывался, без труда вытягивал высокие ноты. Я
прислушивался к нему. Радовался его звучанию, словно возвращению
старого друга.
Сообразил, что уже и не помнил, когда
я в прошлый раз чувствовал себя таким счастливым. Усомнился, что
после похорон сыновей (тогда, в девяносто втором) такое со мной
вообще случалось. Я повернул лицо к Иришке, увидел в её глазах
влажный блеск.
Пропел финальные слова:
- …Оттого, что кто-то любит
гармониста.
Я по всем правилам завершил
музыкальную композицию. Выждал, пока музыка стихла. Убрал руки с
клавиш, замер с идеально ровной спиной (будто всё ещё чувствовал
себя сидящим на сцене перед переполненным зрительным
залом).
Взглянул на Иришку и
спросил:
- Как тебе мой новый голос,
сестрёнка?
Лукина вздрогнула – будто я своим
вопросом вывел её из транса.
Она шумно вздохнула. Дёрнула головой –
тряхнула косичками.
- Вася, я не понимаю, почему ты ругал
свой голос? – спросила она. – Да, он уже не такой, как раньше. В
детстве ты пел по-другому. Но так и что? Это же было
давным-давно!
Лукина пожала плечами.
- Василий, ты уже не ребёнок. Теперь
ты взрослый мужчина. Было бы странно, если бы ты всё ещё пел
дискантом. Сейчас у тебя вполне приличный лирический баритон. Вот,
смотри…