Во второй раз я женился в 2007 году. Вторая жена была моложе
меня на два года. И умерла она на пять лет раньше. В 2011 году ей
диагностировали болезнь Альцгеймера. Мы боролись с этим
заболеванием десять лет. В последний год супруга меня не узнавала –
последние полгода я почти неотлучно провёл около её кровати:
рассказывал ей истории из своей жизни, играл ей на гитаре, пел ей
песни. Она умерла рано утром 2 мая 2021 года. В тот же день у меня
случился первый инсульт. С первой попытки болезнь меня не одолела.
Но пятого июля 2024 года она сделала вторую попытку. Сходу она меня
не добила. Парализовала левую часть моего тела, отняла речь. На
долгих полтора года она уложила меня в койку гейдельбергской
клиники.
Думаю, что 17 января 2026 года я умер. Почти уверен в этом.
Вот таким был мой жизненный путь: моё прошлое и моё будущее.
Прошлое я уже не верну. А вот будущее, как оказалось, ещё не
наступило.
Чего я больше всего хочу теперь? О чём мечтаю? Как раз сегодня я
это понял…»
***
Я на пару секунд отвлёкся от записей, посмотрел стену, где под
обоями угадывались чёрные буквы газетных заголовков. Слышал, как в
своей части комнаты тихо бубнила шуршавшая страницами учебника
Иришка. Я снова склонился над тетрадью и написал…
***
«…Хочу, чтобы и через двадцать пять лет советские школьники всё
ещё мечтали стать не бандитами и валютными проститутками, а врачами
и космонавтами. Хочу, чтобы Юрий Алексеевич Гагарин дожил до
следующего тысячелетия. Хочу, чтобы в советской колонии на Марсе
зацвели яблони».
Я взглянул на исписанные моим пока ещё ровным и аккуратным
почерком страницы – не закрыл тетрадь: выжидал, когда подсохнут
чернила. Положил на столешницу авторучку. Потёр пальцем свежие
чернильные пятна, которые появились на моих руках после написания
сочинения. Прислушался к шуршанию страниц Иришкиного учебника.
Посмотрел на стену, но словно не увидел её: перед моим мысленным
взором, будто слайды, сменяли друг друга картины из моей прошлой
жизни.
Я представил двор своего дома в пригороде Берлина, где утром
поздней осенью я ходил по шуршащему ковру из опавших листьев.
Вспоминал витрины книжных магазинов, в которых красовались
переведённые мною книги. Представлял уютный зал берлинской кофейни,
в котором мы с моей второй женой пили горячий капучино и ели свежие
ароматные штрудели с яблочным повидлом и пончики с шоколадным
кремом. Мой живот среагировал на мысли о штруделях тихим
урчанием.