Очень быстро артиллерийский огонь с английских крейсеров,
сначала ослаб, а потом и полностью прекратился, а они сами
превратились в плавучие костры, поскольку пылали от носа до кормы и
погасить этот огонь экипажи кораблей не могли. Так же, как и
командир броненосца, капитаны крейсеров очень скоро отдали приказ
сниматься с якорей и немедленно уходить прочь. Такой горячий, в
прямом смысле этого слова приём их очень неприятно удивил. Ни кто
не ожидал, что они вообще встретят тут хоть какое-то сопротивление,
все думали, что английская эскадра сможет спокойно разнести порт
Дурбана своими орудиями, а тут такой неприятный сюрприз. Крейсера
попытались уйти почти одновременно с броненосцем, с них видели, что
Ансон также весь объятый огнём снялся с якорей и тронулся с места,
пытаясь выйти из под обстрела, а также как вскоре на броненосце
рвануло в кормовой части и он стал теряя ход погружаться в воду, а
с него стала спасаться команда прыгая в воду залива. О том, что бы
помочь команде броненосца не было и речи, а вскоре огонь добрался и
до крюйт-камеры Иммортелита, но в отличии от Ансона, Иммортелит от
взрыва просто разломился пополам и почти мгновенно ушёл на дно.
Галатея всё же смогла уйти из под обстрела, вся объятая пламенем,
она на полном ходу, благо, что все котлы были под парами,
маневрируя, что бы сбить прицел, смогла выйти в открытый океан.
Пожары продолжались ещё пару часов, но главное, экипажу крейсера
удалось нечеловеческими усилиями предотвратить возгорание угольных
ям и взрывы крюйт-камер. Крейсер представлял собой очень печальное
зрелище, весь угольно чёрный от копоти, с выведенной из строя
артиллерией, так как очень сильный огонь хоть и не расплавил, но
точно привёл орудийные стволы и механизмы в негодность. На крейсере
даже не осталось ни одного катера или шлюпки, а потому о том, что
бы помочь экипажам Ансона и Иммортелита не могло идти и речи.
Возвращаться назад, в бухту Дурбана что бы подобрать из воды
матросов и офицеров с затонувших кораблей, а Ансон к этому моменту
тоже пошёл на дно, капитан Галатеи и не думал. Хорошо ещё, что оба
угольщика с самого начала не стали заходить в порт, оставшись
снаружи, поскольку уж они точно мгновенно сгорели бы в начавшемся
бое. Сейчас, поскольку шлюпки и катера остались только на них, их
спустили на воду и поплыли к месту гибели кораблей. Они добирались
туда около часа, причём оба катера взяли шлюпки на буксир, что бы
быстрее доплыть, после чего выловили из воды часть матросов. С
собой они взяли верёвки и спасательные круги и всем, кому не
хватило места в шлюпках и катерах кинули верёвки и спасательные
круги. После того, как из воды подняли уцелевших матросов и
офицеров, Галатея в сопровождении обоих угольщиков отправилась в
Кейптаун и 31 октября в порт Кейптауна вошёл угольно черный,
закопченный крейсер Галатея в сопровождении двух угольщиков, что
вызвало натуральный шок у всех, от простых людей до начальства.
Поскольку радиосвязи пока не было, кроме редких, опытных станций,
то известие о Дурбанском разгроме пока не достигло чужих ушей.
Через неделю известие об этом достигло метрополию, а кроме того и
весь мир. Полная неудача, как на земле, так теперь считай и на
море, вызвало шок и недовольство, как в английском правительстве,
так и у народа.